Незабываемый 1919-й
Шрифт:
Данилова(читает протянутый список). Ох, ты… И адрес? «Из чернорабочих, малокультурный тип». Это почему же? Вы нами заинтересовались, а мы вполне культурно ответили. Вы визит к питерскому пролетариату сделали, адреса собрали, и мы соответственно собрали и — с ответным визитом. Как подобает, культурно… Э-э… Тут и про других есть… Вот про тебя, Иванченков… Имя, фамилия… «угрюмый тип».
Иванченков. «Угрюмый тип», барыня? Не всё сказано. Допиши, барыня: «Угрюмый против классовых врагов». Вяжу, у вас припасено вот это вот (на винтовки), и
Шибаев. Ну вот, читальню тут откроем… (Забирает списки.)
Приводят старичка.
Нехорошо… Я вас и «папашей» назвал, вежливо, а вы в такой политический обман, сразу… Сядьте и сидите там. Что, штанишки падают? Подтяжки израсходовали, вешались?.. Нехорошо, нехорошо…
Данилова приносит найденные деньги.
Данилова. Деньги. Иностранная валюта.
Шибаев(мадам Буткевич). Откуда?
Мадам Буткевич. Кое-какие дореволюционные сбережения.
Данилова. А почему на бандероли: «Лондон, июнь 1919 года»?
Мадам Буткевич. Странно. Вероятно, опечатка.
Шибаев. Что-то много опечаток выходит, и в святцах и тут.
Мадам Буткевич. Не знаю. Я бывала в Финляндии в прежние времена — у мужа, он в артиллерийском этом управлении или отделе, в Балтийском флоте…
Шибаев(наивничая). Ах, Буткевич из артиллерии Балтфлота? Супруг? Какое совпадение!.. (Своим.) Обыскать кабинет!
Мадам Буткевич(преграждая путь Даниловой). Не надо! Назад! Нельзя!
Данилова ее сильно и резко отстраняет.
Данилова. Мускулы у вашего класса слабоваты.
Мадам Буткевич. О, будьте вы прокляты навеки, навеки!..
Шибаев. Что ж, будем кончать… (Берет трубку.) ЧК дайте. Комнату 218. Я говорю, Шибаев. Докладываю: операцию заканчиваю. Да, задержал… Есть кое-что и по этой части. Существенное.
Данилова приносит бумаги из кабинета. Звонок.
(В трубку.) Весьма существенное! Кончаю разговор. (Вешает трубку.)
Слышен звонок в прихожей. Шибаев гасит электрический свет.
Наверное, некто мистер Боб идут… Горничную!
Горничная входит.
Веселей, сестренка! Пойди открой и скажи: «Вас ждут!» (Мимирует.) А ну-ка покажи, как
Горничная(сделав книксен, улыбку, повторяет). Вас ждут!
Мадам Буткевич. Лиза, не смейте ходить!
Лиза. Нет, кончена ваша власть, барыня.
Горничная встречает нового гостя. Он влетает в вечернем костюме: смокинг, цветок в петлице — мистер Боб.
Мистер Боб. О, миссис Ольга!.. Американский консул просил передать…
Шибаев вновь включает свет и ловко выхватывает у мастера Боба протянутый к мадам пакет.
Стоп! Кто такие?.. (Выставив защитно ладонь.) Я — американский подданный. Пропустить!.. Я — Америка!..
Шибаев. Шшш… Америка, тихо. Взять его…
Американца берут.
Пошли все!..
КАРТИНА СЕДЬМАЯ
В РЕВВОЕНСОВЕТЕ БАЛТФЛОТА
Кабинет члена Революционного Военного Совета Балтфлота. Просторно, книжные шкафы по стенам, письменный стол, стол для заседаний. Настенные карты Балтийского моря и фронта. Часы. Пятый час утра. Рассвет. Без стука влетает секретарь, встрепанный, в тельняшке, в носках.
Секретарь. Товарищ член Военного Совета! Товарищ Воронов! Вставайте! На «Обручеве» восстание! Взяли врасплох… Коммунисты арестованы. Вот-вот откроют огонь по штабу и Военному Совету.
Воронов(быстро одевается, смотрит на секретаря, берет телефонную трубку). Санчасть… Воронов говорит. Фельдшера с аптечкой ко мне — бегом…
Пауза. Влетает фельдшер.
Валерьяновых капель, двойную дозу.
Фельдшер дает капли.
Спасибо, вы свободны.
Фельдшер уходит.
Тяжелый случай в Кронштадте… Военный моряк Терентьев, секретарь члена Военного Совета, потерял спокойствие и выдержку. Пей!
Секретарь затих, выпил поданные капли, стоит навытяжку.
Запомни: паники тут не бывало и не будет. Ступай.
Секретарь уходит. Воронов остается один.
Только спокойно, Алексей Воронов… Только спокойно! Ты отвечаешь за Кронштадт и Балтийский флот. Пятый час утра… Так. Все спят… В этот час как раз удобно брать спящих из кровати… Что на «Обручеве» и сделано…
Звонок. Воронов берет трубку.