Незаменимый
Шрифт:
Стены дома, и правда, сотрясались с завидной регулярностей. Нападавшие совсем не жалели зачарованных патроном, что говорило лишь об одном - у них было в достатке зачарованных боеприпасов.
– Успокоиться?! Может я спятил, Ваше высочество?! Что не произносить вслух?! Какая, к черту, теперь разница?! Они все равно уже все знают!
Голос на той стороне провода задрожал от злости. Великому князю Михаилу, брата императора тоже было, что терять. Его явно не казнят, как обычного заговорщика, но наказание все равно должно быть суровым.
– Они следили за нами! Черт!
Сабуров уже откровенно паниковал. От его недавней уверенности и даже бравады уже ничего не осталось. Страшный испуг охватил его, и он уже не слушал, что ему говорили.
– Императору все известно…
Его блуждающий взгляд вдруг остановился на огромной картине предка, изображенного в парадной позе на коне и с золотым знаком власти великого канцлера. Глаза князя тут же закостенели, он уронил телефонную трубку и ткнул пальцем в картину.
– Это ты, все ты! Черт… Я же хотел, как ты… стать великим канцлером, - громко шептал он, тыкая в картину пальцем.
– Это все из-за тебя… Они же уничтожат весь род, весь, никого не оставят… Наказание за попытку переворота - забвение.
Забвение - не просто казнь с лишением имущества и титулов. Это нечто более худшее, применяемое лишь к самым отъявленным преступникам, покусившимся на основы государственной власти. В его случае весь род Сабуровы будет просто вычеркнут из истории империи. Специальные имперские чиновники из Архивного имперского управления тщательно проследят, чтобы род Сабуров не упоминался ни в одном из исторически собраний, ни в одной из книг. Будут физически стерты все упоминания о Сабуровых из архивов, библиотек. Любые носители памяти станут целью для них, и их сокрытие будет также тягчайшим преступлением.
– Я сам… сам уничтожил свой род…
Жуткое ощущение, особенно для того, кто всю свою жизнь хотел добиться обратного. Князь Сабуров с детства мечтал прославить свой род, вознести его еще выше. Он старался во всем походить на своего великого предка, строя свою империю. И вот каким оказался итог - Забвение рода.
– Господи, я…
С громким хлопком рухнули обе створки двери, едва державшиеся на искореженных петлях. В проеме показался широкоплечий мужчина, весь перемазанный в меле.
– Господин, где вы?
– начальник охраны дергал головой по сторонам, не сразу найдя взглядом князя.
– Господин, вы целы?! Что с вами?
– он живо подскочил к Сабурову и опустился рядом, тут же став осматривать князя.
– Вы ранены? Кажется, нет. Вроде бы оглушены, просто.
Сабуров вяло отмахивался.
– Господин, нападающие просто стреляют и даже не пытаются ворваться на территорию, - начальник охраны махнул рукой в сторону окна.
– Это очень странно. Имперские гвардейцы так не действуют. Их боевые пятерки всегда идут вперед. Двое прикрывают, а трое сносят все на с воем пути. А эти просто обстреливают дом, не давая нам высунуться. Может просто отвлекают?
Он вопросительно посмотрел на князя, но тот молчал.
– Что делать, господин? Если гвардейцы пойдут на штурм, то можем не удержать дом. Мы еще не знаем, сколько их рядом.
Князь, наконец, поднял глаза. Взгляд был затравленный, растерянный.
– Я раздал всем ружья, но у нас обычные патроны. С гвардейцами нам не тягаться, - охранник с сожалением коснулся револьвера в кобуре. Патроны в нем, и правда, не мерцали, как должны были, если бы имели магический заряд.
– Может попробовать снарядить несколько обойм? Господин, вы слышите меня? По-другому, нам не выстоять.
Качая головой, Сабуров зашевелил губами. Правда, ничего не было слышно.
– Господин, что делать? Нам нужны зачарованные патроны и помощь. Вы вызвали наших дружинников?
– с надеждой в голосе охранник спрашивал про княжескую дружину, одно из военизированных образований рода, находящихся на загородной базе.
– Господин?
– … Тащи патроны. Сейчас будет тебе оружие, - прохрипел Сабуров, приходя в себя. Растерянность во взгляде сменилась на отчаяние и злость. Похоже, князь решился идти до конца, если заговорил про зачарованные боеприпасы. Ведь, изготовление зачарованных боеприпасов частными лицами, даже из благородного сословия, каралось серьезным наказанием.
– Иди.
Охранник, пригибаясь, чтобы с улицы не было видно, исчез в проеме двери. Сабуров же вновь потянулся трубке телефонного аппарата.
– Да, это я, - на том конце провода послышался строгий по-военному резкий голос. Это был полковник лейб-гвардии, командир одного из гвардейских полков столичного гарнизона, тоже участник заговора.
– Слушай внимательно. Мы почти раскрыты, поэтому начинаем сегодня. Выводи полк и блокируй дворец. Оповести остальных, чтобы начали нападать на полицейские и жандармские участки в городе. Мне нужно побольше шума, огня и трупов. Действуй.
Бросив трубку, Сабуров повернулся к стене, где висела лохмотьями злополучная картина. Из-за разодранного полотна предок уже смотрелся по-другому. Не было ничего парадного, торжественного. Сейчас там был израненный полководец, которого загнали в ловушку, но он все равно готов идти до самого конца.
– Все равно пути назад нет, - сверкнули безумством глаза князя.
– Только вперед… или вниз, в могилу.
В этот самый момент что-то с такой силой грохнуло, что тряхнуло весь дом. На глазах изумленного Сабурова по стенам и потолку поползли трещины. Каменная кладка, которой насчитывалось не одна сотня лет, скрежетала, разваливаясь на куски.
– Император пустил магов…
Это мог быть лишь очень сильный магический удар. Ни что другое не могло дать такого эффекта. Князь ясно почувствовал, как резко повысился остаточный магический фон.
– Это точно конец.
***
Что это было? Как это произошло? Как ему удалось такое сделать? Ничего этого Рафи не знал. Честно говоря, и не мог знать. Теория магии - наука без красивых фокусов и ярких опытов, научный интерес к глубинным, глубоко теоретическим вопросами магии - интересовала и была, по-настоящему, знакома лишь единицам. По пальцам одной или может двух рук можно было пересчитать людей, которые могли ответить на вопросы о том, что только что произошло Рафи.