Незавершенная месть. Среди безумия
Шрифт:
– Так вы еще придете за рамками?
– Непременно, мистер Ломбард.
Возвратившись в контору, Мейси первым делом написала еще одно письмо, на этот раз адресованное Джону Гейлу. Необходимость в дальнейших встречах с профессором отпала, однако он был другом Мориса Бланша и в общении с ней проявил максимально возможную откровенность, поэтому обязательно следовало сказать ему спасибо. Мейси находила работу профессора Гейла неприятной и все же благодарила его за уделенное время и готовность
Закончив с письмами и другими делами, Мейси перекинула через плечо сумочку, забрала портфель, коробку с новеньким фотоаппаратом, рамки, заперла контору и направилась к «Эм-Джи», припаркованной на Фицрой-сквер. Хотя сегодня ей уже пришлось немало поездить, оставалось еще одно место, на которое она хотела посмотреть, прежде чем вернуться домой. Мейси завела мотор и двинулась по дороге на Рединг.
Она остановилась на холме, с которого открывался вид на Малберри-Пойнт, неподалеку от таблички, сообщавшей, что территория принадлежит государству, проход за колючую проволоку строго воспрещен и что нарушителей могут не только привлечь к суду, но и расстрелять. Мейси вышла из автомобиля. На вершине холма было ветрено. Она насчитала в долине с десяток бараков, прилепившихся друг к другу, и обратила внимание, что с левого края пристраивают еще несколько. Больше зданий, больше лабораторий, где будут изобретать и испытывать средства ведения войны.
Мейси задержалась на холме, устремив взгляд на Малберри-Пойнт. Приходит ли в это место весна? Прилетают ли птицы, зеленеет ли трава? Цветут ли цветы там, где люди заняты работой, цель которой – убийство? Там, где создается смертоносное оружие, невидимое глазу? Оно убивает беззвучно… если не считать стонов несчастных жертв, им сраженных.
6 января 1932 года
– Ну, как Дорин себя чувствует в Клифтоне? – Мейси поймала себя на том, что все чаще и чаще с утра прежде всего интересуется делами в семье Билли.
Помощник поставил перед ней эмалированную кружку с горячим чаем, другую налил себе. Встав спиной к камину, Билли ответил:
– Неплохо, мисс. Правда, когда Дорин перевозили, ее накачали успокоительным так, что она сама не могла дойти до машины. Я виделся с ней только разочек, но в субботу опять поеду.
– Вместе с мальчиками?
– Нет, доктор Мастерс говорит, пока не надо. Может, к следующим выходным Дорин станет получше, тогда и возьму их с собой.
– Доктор Мастерс обсуждала с вами лечение?
– Сказала, перво-наперво нужно навести порядок с питанием. Никакой молочной диеты и прочей ерунды, никаких процедур. Пусть сначала пообвыкнется, а там посмотрим.
Мейси кивнула:
– Я сегодня еду в Клифтонскую больницу, но с вашей женой это не связано. Мне нужно поговорить с доктором Мастерс, чтобы закрыть дело и закончить с подведением годовых итогов.
– Она вам что-нибудь скажет про Дорин? – Билли серьезно
– Ничего такого, чего не сказала бы вам. Не волнуйтесь, ваша Дорин теперь в очень хороших руках.
– Знаю, знаю, только… Я как вспомню ту, первую больницу, как бедняжку Дорин привязывали ремнями, устраивали ей пытки…
– Билли, забудьте Уичетт-Хилл. – Мейси сделала глоток чая. – Как дела у мальчиков?
– Скучают, конечно, но в то же время им страшновато, что все начнется снова, когда мама вернется домой. Матушка моя – просто наше спасение, приходит каждый день, сидит с ними. Ребятишки уже привыкли, что в доме стало потише, – ну, вы понимаете. Только я за нее тоже беспокоюсь, она ведь не молодеет.
– У Бобби прекратились проблемы?
– Почти. Я делаю, как вы говорили, мисс, стараюсь не привлекать к этому внимания, просто вытираю слюни и слежу, чтобы он был в тепле и сухости, хотя в такую погоду попробуй-ка уследи.
Мейси выглянула в окно. На улице опять пошел снег.
– И это прибавляет вам хлопот, да? – Она повернулась к Билли. – Не переживайте, вы прекрасно справляетесь. Скоро все наладится.
Когда Мейси вошла в кабинет Элсбет Мастерс, та сидела вполоборота к столу, прижимая ступни в толстых носках к батарее.
– А, входите, входите. Прошу прощения за мой вид, этот жуткий холод пробирает до костей.
– Во Франции я тоже постоянно мерзла. У меня были такие холодные руки и ноги, что подруга однажды даже поинтересовалась, жива ли я вообще.
Мастерс рассмеялась.
– Чем могу помочь? Вы пришли насчет миссис Бил?
– Просто хотела встретиться с вами, чтобы поблагодарить, и не только за помощь в отношении миссис Бил, но и за ответы на мои вопросы в прошлый раз.
Мастерс опустила ноги, развернула стул и села лицом к Мейси.
– Все хорошо, что хорошо кончается?
Мейси кивнула:
– Да, в определенной степени и учитывая обстоятельства.
Доктор Мастерс поджала губы, словно сдерживала слова, готовые сорваться с уст.
– Лоуренс ходил по краю, так?
Женщины несколько секунд смотрели друг другу в глаза, потом Мейси ответила:
– Скажем, проводил рискованные эксперименты.
– Кто-нибудь пострадал?
– Пострадавших могло быть гораздо больше.
– Значит, вы сумели предотвратить ущерб.
– В самый последний момент. Только это между нами.
Мастерс взяла карандаш и постучала им по столу.
– Не в моих интересах выносить сор из избы. Я, как уже говорила, не тороплюсь создать научное наследие, чтобы прославиться в веках. Мне достаточно и того, что я получила медицинское образование.
Мейси улыбнулась:
– Я знаю. И все же вы мне очень помогли.
– Вот и славно. – Мастерс вздохнула. – Жаль, что вы отказались от профессии врача.
– Я люблю свою работу.