Независимый ум: научись жить свободно

Раджниш Бхагаван Шри

Однако до тех пор пока нам не станет очевидна полная ничтожность нашей нынешней жизни, пока наш нынешний образ жизни, наше поведение, наш ход мыслей и наши устремления не покажутся нам никчемными и мы не поймем, что занимаемся совершенно бессмысленными вещами, – до тех пор в нас не может родиться подлинное желание обрести бессмертие. Если мы не испытываем тревоги, нервозности, беспокойства по поводу бессмысленности наших действий, то как у нас может возникнуть идея, мысль о стремлении к чему-то значимому?

Поэтому сегодня я хочу сказать вам, что нужно

смотреть смерти в глаза. Мы все прячемся от смерти подальше, поворачиваемся к ней спиной. Но тот, кто прячется от смерти, обманывает себя.

Однажды, путешествуя в сезон дождей, я остановил машину у горной реки. Мне пришлось сделать остановку, поскольку река сильно вышла из берегов. Позади меня ехало еще две или три машины, и им тоже пришлось остановиться. Я не знал человека, который ехал в машине позади меня, но он, увидев, что я сижу один, подошел ко мне и завязал со мной беседу. Мы говорили об обычных вещах, и вдруг он спросил меня:

– О чем в жизни стоит думать больше всего?

– В жизни есть только одна вещь, о которой стоит думать, – ответил я. – Это смерть.

Мы говорили еще много о чем. И он сказал, что мы непременно встретимся, когда он поедет обратно. На что я ответил:

– Нет никакой гарантии, что на обратном пути вы меня встретите. Кто знает: возможно, меня или вас уже не будет в живых или мы оба будем живы, но наши пути не пересекутся.

Вода в реке начала спадать, он собирался уезжать, и я рассказал ему небольшую историю… Я и представить не мог, что случится дальше.

Один китайский император разгневался на своего первого министра, потому что тот совершил страшную ошибку И несмотря на сильную любовь к нему, он бросил его в тюрьму и приговорил к смерти.

В стране был такой обычай: когда человека собирались казнить, рано утром в день казни император лично приходил к нему, чтобы исполнить его последнее желание, если таковое имелось.

В тот день, когда его должны были повесить первого министра, к нему рано утром приехал император, слез с лошади и сказал:

– Если у тебя есть последнее желание, я его исполню.

И как только он это произнес, глаза первого министра наполнились слезами. Император был поражен: ведь первый министр был очень храбрым человеком и никогда в жизни не плакал. Не мог же он расплакаться из-за страха перед смертью! Это было просто невозможно. Император, пребывая в крайнем удивлении, сказал:

– Я поражен, что у тебя в глазах слезы.

– Я плачу не оттого, что моя смерть уже совсем близко, – ответил первый министр. – Причина в другом: я плачу из-за вашей лошади.

– А почему из-за моей лошади нужно плакать? – спросил император.

– За долгие

годы работы я овладел одним искусством, – ответил первый министр. – Я могу научить лошадь летать. Никогда в жизни мне не встречалась порода лошадей, способная этому научиться, но лошадь, на которой вы приехали, относится именно к этой породе. Потому я и плачу: я потратил всю жизнь на то, чтобы овладеть этим искусством, а сегодня оно просто умрет вместе со мной.

Император подумал, что лошадь, умеющая летать, – это было бы нечто уникальное.

– Не бойся и не плачь, – сказал он. – Сколько времени потребуется, чтобы научить мою лошадь летать?

– Всего один год, – ответил первый министр.

– Если лошадь научится летать, – сказал император, – я отменю твой приговор и верну тебя на должность первого министра. Ты получишь несметные богатства и все, что только пожелаешь, можешь не сомневаться. Но если за год лошадь не научится летать, ты будешь повешен.

Первый министр сел на лошадь и вернулся домой. А там его жена и дети уже оплакивали его смерть. Увидев, что он вернулся, они были поражены и спросили его, как ему это удалось. Он им все рассказал, но они продолжали плакать и причитать.

– Перестаньте плакать! – сказал первый министр.

– Я уверена, ты не владеешь никаким искусством, чтобы научить лошадь летать, – ответила жена. – Так что это за глупость? Если ты не умер сегодня, то умрешь через год. А для нас этот год пройдет в ожидании твоей смерти. Мы все равно будем печалиться и горевать. Если уж ты хотел его обмануть, то мог бы попросить двадцать или даже пятьдесят лет.

Первый министр рассмеялся и сказал:

– Ты не знакома с законами жизни. Кто знает, что произойдет за этот год? Я могу умереть, лошадь может умереть, император может умереть. Год – это долгий срок. Если бы я попросил двадцать лет, император не дал бы мне столько времени. Двадцать лет – это слишком много. Поэтому я попросил один год. Главное, что казнь отложили.

А потом случилось то, чего никто не мог предвидеть. Все трое в течение того года умерли: и император, и первый министр, и лошадь.

Вода в реке спала, и человек вернулся к машине.

– Мы непременно встретимся на обратном пути, – сказал он мне.

Он опять повторил те же слова. У нас есть удивительная привычка: сколько бы раз нам что-то ни объясняли, мы продолжаем говорить и делать то же самое. Со мной это происходит каждый день. Люди меня о чем-то спрашивают, я им объясняю, а потом они приходят и задают вопрос, который полностью противоречит моим словам.

Итак, прощаясь со мной, он сказал: