Независимый ум: научись жить свободно

Раджниш Бхагаван Шри

Забудьте о душе и Боге; даже оценка самых обычных вещей – не наша, мы ее тоже повторяем. Если я покажу вам розу и спрошу, красивая ли она, вы, вероятно, ответите: «Да, красивая». Но задумайтесь на минуту: вы просто приняли это или познали сами? У разных рас красивыми считаются разные цветы; в разных сообществах красивыми считаются разные лица. Дети, родившиеся в том или ином сообществе, просто принимают его представление о красоте и живут с ним до конца своих дней.

Нос, который в Индии считается красивым, в Китае таковым не считается. Тогда возникает сомнение: наше восприятие красоты – действительно наше или оно заимствовано у общества? Лицо, которое в Индии считается красивым, в Японии таковым не считается.

А лицо чернокожего человека, считающееся красивым в негритянском сообществе, в Индии сочтут некрасивым. У индийцев красивыми считаются тонкие губы, а у чернокожих – более пухлые. Поэтому чернокожий ребенок будет всю жизнь повторять, что пухлые губы – это красиво, а ребенок, родившийся в Индии, будет всю жизнь повторять то же самое про тонкие губы. Так какие же губы являются красивыми? Какие лица, какие цветы? Это не наш собственный опыт, мы просто повторяем.

Если я спрошу вас, что такое любовь, вы просто повторите готовый ответ. Вероятно, вы прочли его в какой-нибудь священной книге. Сами вы вряд ли познали и изучили любовь. Если наша личность и наш ум настолько склонны к повторению, если они только отражают голос общества, то они не могут быть независимыми – как это возможно? Мы – всего лишь эхо, повторение. Голос общества раздается в нас эхом, и мы постоянно его повторяем. Мы не индивидуумы, индивидуальность в нас даже не зародилась.

Как может человек, в котором не зародилась индивидуальность, достичь бессмертия? Что в вас есть такого, что вы хотите сохранить? Что в вас есть такого, о чем вы можете сказать: «Это мое», о чем вы можете сказать: «Я это познал и пережил»? Если ничего нет, тогда смерть неизбежна и все, что вы позаимствовали у общества, окажется бесполезным. Что вы создали такого, что не заимствовано у общества, что не пришло к вам от кого-то другого? Можете ли вы сказать, что является подлинно вашим? Если у вас ничего нет, то как вы сможете увидеть свою душу?

Когда у вас в уме есть нечто подлинно ваше, вы начинаете двигаться в сторону души. Тогда вы становитесь достойны, тогда вы способны познать душу. А пока у вас нет независимого ума, в вас просто не может зародиться индивидуальность. Наш ум полностью зависим, наш ум – раб. И рабство его пустило очень глубокие корни.

Нас готовили к рабству тысяча одним способом. Из нас всячески пытались сделать рабов – и на то есть свои причины. В интересах общества сделать так, чтобы человек оставался рабом, это также в интересах государства, религий и сект, священников и ученых мужей. Чем сильнее порабощен человек, тем больше его можно эксплуатировать. Чем сильнее порабощен человек, тем меньше у него возможностей взбунтоваться. Человек не представляет угрозы для общества, если его ум полностью зависим. Он не способен устроить бунт или революцию.

Общество не хочет, чтобы у кого-то был независимый ум. Поэтому с самого детства человека всячески пытаются сделать зависимым. Основа порабощения ума – образование и условности. И не успеем мы оглянуться, как мы уже скованы цепями. У этих цепей есть множество имен: они могут быть индуистскими, джайнскими, индийскими или неиндийскими, христианскими или мусульманскими – на них разные ярлыки, разные названия. Наш ум скован тысяча одной цепью, и в конце концов мы уже перестаем их замечать.

Лишь немногие люди мыслят, большинство просто цитирует. Тогда не важно, цитируют ли они Махавиру или Будду, Бхагавадгиту или Коран. Пока вы кого-то цитируете, вы совершаете самое страшное преступление против своей души. Пока вы кого-то цитируете, вы не хотите быть независимым. Общество говорит: тот, кто не имеет веры, не найдет душу; тот, кто не верует, не сможет обрести мокшу, освобождение. Какая глупость!

Вера слепа, вера – это оковы, а мокша – это высшая свобода. Как же можно обрести мокшу благодаря вере? Как можно благодаря

вере найти душу? Вера просто слепа. Ее слепота – того же уровня, что и слепота тела: это слепота желания. Если слепота такого же уровня зарождается в уме, она становится верой. Я прошу вас отбросить все верования это бездумное состояние.

Но почему мы вообще начинаем во что-то верить? Понятно, что вера – в интересах общества, в интересах эксплуатации человека, в интересах храмов и священников: на ней держится весь их бизнес. Как только вы перестанете верить, в тот же день весь их бизнес рухнет. То есть вполне понятно, что это – в их интересах; но почему человек начинает верить? Почему мы с вами начинаем во что-то верить?

Мы начинаем верить, потому что вера легкодоступна. Для нее не нужно трудиться, прилагать усилия, а для мышления нужно. Чтобы мыслить, вам придется пройти через боль, волнение; чтобы мыслить, вам придется пройти через страдания. Чтобы мыслить, вам придется сомневаться, вам придется путаться. В мышлении вы одни, а в вере – с вами целая толпа. В вере есть некая защищенность, поддержка, а в мышлении – полная беззащитность. Есть страх сбиться с пути, есть возможность совершить ошибки, есть страх исчезнуть.

Итак, в мире веры мы идем вместе с толпой. А когда по дороге идут тысячи человек, нам не страшно: вокруг нас столько людей! Путь веры – это просто путь толпы; путь мышления – это путь одиночества. На нем вы будете одни, на нем у вас не будет никакой поддержки, ведь вы не будете окружены толпой. В толпе вы можете поверить в то, чего раньше даже не представляли.

Аристотель писал, что у женщин меньше зубов, чем у мужчин. На Западе этого человека считают очень умным, его считают отцом логики, пионером логики. У него была жена – и не одна, а две, – но он даже не удосужился открыть ей рот и посчитать количество зубов. На протяжении тысячелетий греки верили, что у женщин меньше зубов, чем у мужчин. Вообще считается, что женщинам всего положено иметь меньше, ведь женщина якобы стоит на ступеньку ниже, чем мужчина. Мужчина считается животным более высокого порядка, поэтому как у женщины может быть столько же зубов? Это было очевидно, и никто их даже не считал.

Положение женщин столь плачевно, что они просто принимают все, что говорят мужчины. Они даже никогда не считали собственные зубы! Поэтому, если мужчина – Аристотель – написал в книге, что у женщин меньше зубов, чем у мужчин, в Европе этому верили еще тысячи лет после его смерти. И ни одному умному человеку не пришла в голову мысль их сосчитать. Мысль о том, что их надо сосчитать, может прийти только тому, кто начинает думать. Если же человек просто верит, то вопроса о подсчете даже не возникает.

На протяжении тысячелетий толпа принимала на веру тысяча один идиотизм. В толпе много умных людей, но они никогда не мыслят, поскольку у них в уме никогда не возникает сомнения. А если в уме у человека не возникает сомнения, никакое мышление зародиться не может. Нет более духовного качества, чем умение сомневаться. Нет большего греха, чем вера, и нет более великой религии, чем сомнение. Человеку необходимо сомневаться, ведь если сомнения не возникает, вы не можете избавиться от общества и толпы. Вы не можете стать независимыми. Толпа говорит вам не сомневаться просто потому, что любой сомневающийся будет уничтожен.

Но я говорю вам совершенно определенно: кто сомневается – тот обрел себя, а кто верит – тот уничтожен. Его уничтожили в тот самый миг, когда он начал верить. Вера означает: я слеп и принимаю все, что мне говорят. А сомнение означает: я не хочу быть слепым, я буду мыслить. И я не буду во что-либо верить, пока не испытаю это сам. В сомнении проявляется смелость, а в вере – лень. Ведь мы начали верить именно из-за лени. Кому хочется отправляться на поиски? Проще верить в то, что говорят другие.