Неземная

Хэнд Синтия

– Мягче, - наставляет Такер. – Постарайся попасть около того бревна, чтобы рыба подумала, что это славный сочный жук.

– Точно, думать как рыба, - произношу я с неприличным хихиканьем. Я стараюсь. Десять и два, десять и два, раз за разом, леска вращается вокруг меня снова и снова. Мне кажется, что я все поняла, но проходит десять минут, а ни одна рыба не обращает ни малейшего внимания на мою бабочку-поденку.

– Не думаю, что смогла обмануть их.

– Твоя леска слишком натянута и поэтому наживка дрожит. Постарайся не двигаться, как стеклоочистители машины, - говорит Такер. – Тебе нужно замереть, когда делаешь взмах назад.

Ты забываешь сделать паузу.

– Прости.

Я могу ощутить, как он смотрит на меня, и это откровенно нарушает мою концентрацию.

Рыбалка не мой конек, осознаю я. Я не провалилась только потому, что не высовывалась – я просто тихая неудачница.

– Это весело,- говорю я. – Спасибо, что взял меня с собой.

– Да, это мое самое любимое занятие. Ты не поверишь, каких рыб мне удалось поймать в этой реке: ручьевую форель, радужную форель, лосося Кларка, кумжу. Настоящий лосось Кларка встречается все реже, вообще-то, они вырождаются из-за радужной форели.

– Ты бросаешь их обратно? – спрашиваю я.

– В основном. Так они вырастают и становятся более крупными и умными рыбами. Таких приятнее потом поймать. Я всегда отпускаю лосося Кларка. Но если поймаю радужную форель, то отношу ее домой. Мама готовит обед из рыбы, просто поджаривает ее в масле с солью и перцем, иногда добавляет немного кайенского перца, и они почти тают во рту.

– Звучит бесподобно.

– Что ж, может, однажды ты поймаешь такого.

– Может быть.

– Завтра у меня выходной, - говорит он. – Хочешь встретиться со мной на заре и понаблюдать за восходом солнца с лучшей точки обозрения в Титоне? Это, в каком-то смысле, особенный день для меня.

– Конечно, хочу. – Должна признать, что среди всех возможных отвлекающих факторов, Такер – вне конкуренции. Он продолжает предлагать мне разные вещи, а я продолжаю говорить «да». – Никогда не думала, что лето закончится так быстро. А я считала, что оно будет тянуться бесконечно. Оу, я, кажется, вижу рыбу!

– Подожди, - выдыхает Такер. – Сейчас просто сделай оборот удочкой.

Он ступает ко мне в тот же самый момент, когда я направляю удочку назад. Крючок зацепляется за его ковбойскую шляпу и сбивает ее с его головы. Он чертыхается сквозь зубы, пытается поймать ее, но промахивается.

– Упс! Прости, мне так жаль! – Я ловлю леску, чтобы освободить шляпу от крючка. Я передаю ее Такеру, стараясь не хихикнуть. Он немного сердито смотрит на меня и выхватывает ее из моих рук. Мы оба смеемся.

– Думаю, мне повезло, что это была шляпа, а не мое ухо? – говорит он. – Постой спокойно хотя бы минуту, окей?

Он пробирается в воду и подходит, чтобы стать позади меня, так неожиданно близко, что я могу ощутить его запах: крем от загара, печенья «Oreo» [71] по какой-то неведомой причине, смесь репеллента от насекомых и запаха речной воды, и мускусный привкус парфюма. Я улыбаюсь, неожиданно встревоженная. Он делает шаг вперед и берет прядь моих волос своими пальцами.

71

«Oreo»– две хрустящие печеньки, скрепленныхе сливочным кремом. «Oreo» стало такой же частью традиционного американского воспитания, как Coca-Cola или хот-доги.

– Твои волосы ведь не рыжие, правда? – спрашивает он, и дыхание замерзает

в моих легких.

– О чем это ты? – давлюсь я. Когда сомневаешься, научилась я у мамы, отвечай вопросом на вопрос.

Он качает головой. – Твои брови. Они похожи по цвету на темное золото.

– Ты сейчас пялишься на мои брови?

– Я смотрю на тебя. Почему ты постоянно пытаешься скрыть, насколько ты красивая?

Кажется, он смотрит вглубь меня, словно видит меня такой, какая я есть на самом деле. И на мгновение я хочу рассказать ему правду. Безумие, я знаю. Глупо. Неправильно. Я пытаюсь сделать шаг назад, но моя стопа соскальзывает, и я почти опрокидываюсь в реку, но он успевает поймать меня.

– Упс, - произносит он, обвивая меня обеими руками, чтобы удержать меня. Он притягивает меня ближе к себе, удерживая против течения. Вода обтекает нас, холодная и беспощадная, дергающая и тянущая нас, пока мы стоим здесь в течение нескольких долгих секунд, стараясь восстановить равновесие.

– Ты держишься на ногах? – спрашивает он, его губы оказываются вблизи от моего уха. Я чуть поворачиваю голову и теперь могу рассмотреть ямочку на его щеке с действительно близкого расстояния. Пульс сильно выделяется на его шее. Его тело такое теплое рядом с моей спиной. Его руки накрывают мои над удочкой.

– Да, - выдыхаю я. – Я в порядке.

Что я здесь делаю? Думаю я полусознательно. Это не просто отвлечение. Не знаю, что это такое. Я должна…

Не знаю, что я должна сделать. Мой мозг неожиданно ушел на отдых.

Он прочищает горло. – На этот раз не трогай шляпу.

Мы вместе поднимаем удочку, закидываем ее назад, затем вперед, руки Такера направляют мои.

– Похоже на движения молотка, - говорит он.
– Медленно назад, делаешь паузу, и потом… - он направляет удочку вперед так, что он описывает линию над нашими головами и аккуратно приземляется в воду.
– … быстрое движение вперед. Как на бейсбольном поле. – Сумрачный свет деликатно подсвечивает поверхность воды и наживка колеблется одно мгновение прежде чем повернуться и поплыть по ней. Сейчас она действительно напоминает насекомое, и я удивляюсь, как она играет в воде. Вскоре, однако, леска придает наживке неестественное положение и приходится забрасывать ее заново.

Мы пробуем еще несколько раз, назад и вперед, Такер задает ритм движению моих рук. Это действует гипнотически, медленно назад, пауза, вперед,снова и снова. Я расслабляюсь рядом с Такером, почти полностью оперевшись на него, пока мы забрасываем леску и ждем, когда на нее отреагирует рыба.

– Готова попробовать сама? – спрашивает он через некоторое время. Есть соблазн сказать нет, но я не могу придумать ни одной достойной причины. Я киваю. Он отпускает мои руки и отодвигается от меня, обратно к берегу, где он оставил свою удочку.

– Ты думаешь, что я красивая?

– Нам лучше перестать говорить, - говорит он немного хрипло. – Распугаем всю рыбу.

– Хорошо, хорошо, - я кусаю губу, а потом улыбаюсь.

Некоторое время мы рыбачим в тишине, единственный шум производит река и колышущиеся деревья. Такер ловит и отпускает трех рыб. Он показывает мне лосося Кларка, с алыми пятнышками около жабр. Я же, напротив, не получила ничего, кроме откусанной наживки, прежде чем мне пришлось выйти из холодной воды. Я села на берегу и попыталась вернуть чувствительность своим ногам. Придется признать – из меня никудышная рыбачка.