Нежеланный брак
Шрифт:
— Ты собиралась сбежать с ним? — Одна только мысль об этом вызывает у меня ярость. Я столько времени убеждал себя, что не хочу ее, что не заметил, как часто она занимает мои мысли.
— Нет, — шепчет Фэй, ее рука тянется ко мне. Она кладет ладонь мне на бицепс, и я ловлю себя на мысли, знает ли она, что это, возможно, первый раз, когда она сама решилась коснуться меня. — Я… я собиралась сегодня закончить с ним все. Я знала, что ты скоро вернешься, поэтому…
Я пристально смотрю на нее, пытаясь понять, говорит ли она правду. В ее глазах читаются муки, искренность. Вряд
— Что-то не похоже, чтобы ты собиралась расстаться с ним, — бормочу я, сдерживая яд, готовый сорваться с языка. — Скорее уж, это выглядело так, будто ты собиралась заняться с ним совсем другим. — Желудок скручивается от мысли о том, что она была под ним. Сколько раз он ее имел? Я сжимаю зубы, отгоняя эту картину, пока она не сожрала меня изнутри.
— Это не то, о чем ты думаешь. Мы… — Ее голос срывается, будто оправдания закончились.
Я хватаю ее за талию и резко притягиваю к себе, застигнув ее врасплох. Ее глаза широко раскрываются, а на моих губах появляется мрачная усмешка, когда мои ладони скользят вниз к ее бедрам. Я раздвигаю их, наблюдая, как подол ее черной юбки задирается вверх. Затем притягиваю ее еще ближе, так что она оказывается на самом краю кровати, ее бедра обнимают мою талию, а лицо всего в нескольких сантиметрах от моего. Я никогда не держал ее так близко, никогда не был с ней в такой интимной позиции, но сейчас это кажется правильным. Это хоть немного притупляет мое беспокойство, хотя мне этого недостаточно.
— Фэй, ты шла туда, чтобы переспать с ним, или нет? — Спрашиваю хрипло, боль прорезается в голосе. Мой взгляд поднимается к ее глазам, и вина, отраженная в них, только подливает масла в огонь. — Ответь мне.
Я наблюдаю, как она сглатывает, ее дыхание сбивается.
— Да. Да, я шла с ним ради этого.
Ее слова разрывают меня на части, и по ее лицу я вижу, что она это понимает. Было бы не так больно, если бы это был кто-то другой? Если бы я не видел их вместе? Я избегал этой свадьбы, но не потому, что не хотел ее. Я никогда, черт возьми, не встречался с другими, и уж точно не представлял себя в браке ни с кем, кроме нее. Я был настолько поглощен стыдом и чувством вины, что не задумался, что мое холодное поведение подтолкнет ее в чужие объятия.
— Дион, — шепчет она, кладя руку мне на грудь. Я опускаю взгляд на ее пустой безымянный палец, и меня накрывает чувство сожаления. Я так долго бежал от нее, что не подумал, к чему приведет мое отсутствие. Почти никто не знает, что я помолвлен, не говоря уже о том, с кем именно. Надо было надеть на ее палец такое кольцо, чтобы все видели, что она занята, как бабушка и советовала.
Я наблюдаю, как она собирается с духом. Она выпрямляется, и огонь в ее глазах разгорается ярче. Она хоть понимает, насколько она чертовски завораживающая? Почему-то я сомневаюсь.
— Я видела британские статьи о тебе, — наконец произносит она, ее челюсть на мгновение сжимается. Я напрягаюсь, и первая мысль — все отрицать. Я ни с кем не был с тех пор, как ей исполнилось восемнадцать, но признание этого вызовет слишком много вопросов, на которые у меня
Фэй всегда напоминала мне фарфоровую куклу — красивая, но бездушная. Все наши разговоры казались отрепетированными, почти механическими. Теперь я понимаю, что она притворялась, скрывала от меня лучшие свои стороны. Но почему?
— Значит, вот как? — тихо произношу я, пристально рассматривая ее лицо, пока мои пальцы сжимают ее талию, а большие пальцы начинают водить круги по шелковой блузке. Я никогда не касался ее так интимно. Даже когда мы танцевали на светских приемах, мы оба играли роли, отстраненные и холодные. Но сейчас… сейчас все по-другому, и мы оба это чувствуем. — Насколько я помню, ты обещала выйти за меня замуж.
Ее дыхание сбивается, а в красивых глазах на мгновение мелькает удивление.
— Я ничего такого не обещала, — голос ее тихий, надломленный. — Наш брак был устроен нашими семьями. Ни ты, ни я, не имели к этому никакого отношения. И, насколько я понимаю, никто из нас этого не хотел.
Она смотрит на меня, и я не могу отвести взгляд. Мое, обычно бесчувственное сердце сейчас болит так, как я не думал, что вообще способно, и я просто не в силах отвернуться. Так вот как выглядит моя будущая жена, когда перестает играть роль.
— Ты правда думаешь, что я хочу выйти замуж за мужчину, которому на меня наплевать? — в ее взгляде вспыхивает возмущение. — Ты, наверное, даже не заметил, но несколько недель назад сменил номер телефона и даже не подумал сообщить мне. Ты сам провел черту между нами, Дион, и я осталась на своей стороне.
Я невольно вздрагиваю, потому что возразить нечего. Она права. Я действительно сменил британский номер на американский и не сказал ей об этом. Просто… мне это даже в голову не пришло. Мы с ней никогда не общались. Я могу пересчитать по пальцам одной руки, сколько раз она звонила мне.
— Признаю, тут я облажался, — говорю я. — Думаешь, я не понимаю, что не имею права тебя осуждать? Я знаю, что почти не уделял тебе внимания с момента помолвки, но это не значит, что я готов закрыть глаза на то, что здесь происходит.
Мой взгляд скользит по ее лицу, и она резко вдыхает, когда мой палец касается ее нижней губы. Такая мягкая… Какая она на вкус? Каково это — иметь ее только для себя? Я меньше всего на свете заслуживаю ее, но вот он я, готовый взять от нее больше, чем уже забрал.
— Между тобой и ним все заканчивается прямо сейчас, — говорю я, и боль в ее глазах пронзает меня насквозь, но я не останавливаюсь. — Я не могу делить тебя с кем-то еще, Фэй. И не буду. Либо ты разрываешь нашу помолвку, либо заканчиваешь с ним здесь и сейчас. Что выбираешь?
Она может разорвать помолвку ровно так же, как и я, — то есть никак. Этот ультиматум пуст, он продиктован необоснованной жестокостью и яростью. Я всегда этого боялся. Моя вина перед ней не перевешивает мое желание обладать ею. А должна. Черт возьми, должна.