Нежеланный брак
Шрифт:
Абигейл продолжает бесцельно касаться платья, словно пытаясь сосредоточиться на чем-то другом.
— Просто сделай это ради меня, пожалуйста, — ее голос становится почти умоляющим. — Я знаю, что все изменится. Ты не помнишь, каким он был раньше, но я помню. — Она делает шаг назад и встречается со мной взглядом. — Когда мы выплатим долги, я отправлю его в клинику. Он будет сопротивляться, да. Но я знаю, что он любит меня. Человек, которым он стал… это не он. Это алкоголь. — Она делает глубокий вдох, словно пытается убедить в этом не только меня, но и себя. — Где-то там, под всей этой злостью, он все еще хороший человек. Он
Я киваю. И заставляю себя поверить. Но внутри меня поднимается холодный страх. Я всегда знала, что значит бояться. Но я никогда не боялась будущего так, как сейчас.
Глава 9
Дион
Я паркуюсь перед складом Ксавьера и смотрю на телефон, охваченный странным, непривычным порывом. Годы я не думал о Фэй — это было до смешного легко. Но теперь не могу прожить и секунды, чтобы она не всплыла в голове. То, как она сломалась в моих руках, наконец позволив себе слабость? Или, может, дерзкий блеск в глазах, когда она прикусила мой палец? А может, и то, и другое. Где-то по дороге Фэй сумела сломать что-то внутри меня, проскользнув в мои тщательно контролируемые мысли тогда, когда я меньше всего этого ожидал. И даже не догадывается об этом.
Я сдаюсь и звоню ей, упрямо отказываясь анализировать свою потребность услышать ее голос.
Она отвечает почти сразу, в голосе — легкое недоумение.
— Привет, это Фэй, — говорит она, явно не узнав номер.
Я усмехаюсь, откидываюсь на сиденье, закидывая голову на подголовник.
— Привет, это твой жених, — тяну, наслаждаясь тем, как это звучит.
Ее дыхание сбивается, и мой член дергается в ответ. Эти ее короткие, нервные вздохи сводят меня с ума, и это полное безумие, потому что я даже не поцеловал ее. Что в ней такого? Почему я не мог даже думать о ней годами, а теперь не могу от нее оторваться?
— Д-Дион… — запинается она.
Я тихо смеюсь. Черт, как жаль, что я не позвонил по видео. Уже вечер, скорее всего, она в постели… Мне нравится эта мысль.
— Ты жаловалась, что я не дал тебе новый номер. Исправляю ситуацию, — лениво бросаю я. — Теперь у тебя он есть, и я ожидаю, что ты им воспользуешься.
— Воспользуюсь… как? — Ее голос осторожен, слишком ровен. Я знаю, как она звучит, когда позволяет себе эмоции. На ее фоне это звучит пусто. Дистанция между нами огромна, и я не знаю, как ее сократить.
— Ты ведь в курсе, для чего нужны телефонные номера? И с функциями телефона тоже знакома?
Я слышу тихий выдох. Усмехаюсь. Попалась.
— Ты хочешь, чтобы я тебе звонила? — спрашивает она, в голосе — плохо скрываемое раздражение. Блять. Как же я хочу видеть ее прямо сейчас. Уверен, ее глаза сверкают тем же упрямством, что и в гримерке. Как же она чертовски прекрасна, когда сердится.
— Я не такой уж привередливый, — тяну, смакуя ее эмоции. — Мне хватит и сообщений.
— Ты… ты не привередливый? — повторяет она, словно не веря своим ушам.
Я тихо мурлычу в ответ, смакуя ее реакцию. Она заставляет меня вести себя… не как обычно. Мне хочется больше. Хочется той версии Фэй, которую она прячет. Той, что она похоронила глубоко внутри.
Я слишком долго держался на расстоянии. Больше не повторю этой ошибки.
— Ладно, — наконец соглашается она, в голосе — нотка смирения. — Буду писать тебе, если тебе так хочется. Тебе нужны отчеты о моих ежедневных занятиях?
Я морщусь. Что, блять? Я прошу ее написать, а она сразу решает, что я хочу, чтобы она передо мной отчитывалась?
Впрочем, я сам виноват. Все наши разговоры до этого были исключительно формальными. Я не скрывал, насколько меня бесит эта помолвка. Теперь расплачиваюсь за это.
На одно-единственное глупое мгновение я вспоминаю презентацию Лексингтона. Я не думал, что мне действительно придется отбивать ее у Эрика, но что, если он был прав?
— Это полностью зависит от того, намереваешься ли ты присылать мне фотоотчеты о каждом принятом тобой душе, — бормочу я, внезапно еще больше стремясь подразнить ее. Злить ее не совсем входило в план Лексингтона, но я начинаю понимать, что единственный способ заставить ее снять эту маску — это спровоцировать ее. — Я также открыт для того, чтобы ты присылала мне видео с различными вариантами нарядов для благотворительного гала-вечера на следующей неделе, особенно если ты не будешь выключать камеру, пока переодеваешься.
Она ахает, и я могу себе представить негодование в ее глазах. Я думаю, что злой секс с Фэй был бы самым ярким событием в моей чертовой жизни. Когда-нибудь мне придется спровоцировать ее на то, чтобы она оседлала мой член, ее ногти впивались в мою кожу.
Сомневаюсь, что она показала Эрику хоть каплю яда, который бурлил в ее крови. Она, вероятно, демонстрировала ему все самое лучшее в себе, не осознавая, сколько свободы в том, чтобы не притворяться. Полагаю, именно поэтому мне вдруг становится так трудно держаться от нее подальше — потому что в тот день в The Lacara я узнал в ней что-то, что никогда не ожидал найти. Что-то темное, сломленное и идеально подходящее мне.
— Ты сумасшедший, — резко отрезает она. — Если ты еще раз запросишь такое, позвоню твоей бабушке, прикидываясь, что не понимаю, о чем ты. Буду тупо молчать, пока она будет пытаться оправдать твои слова.
Вот она, моя девочка, со своими острыми когтями. Я не могу удержаться и смеюсь. Как же я не понял раньше, что все, что она мне показывала за эти годы, было лишь маской? Ей остается винить только себя за то, что я стал зависим от разрушения этой иллюзии.
Я почти слышу, как эта волна злости уходит, уступая место осознанию. Моя дорогая невеста не привыкла говорить, что думает, и это видно. Я слышу, как она делает дрожащий вдох.
— Пр-прости, — торопливо говорит она. — Я не…
— Не надо, — прерываю я ее. — Даже не думай извиняться за то, что была настоящей со мной, за то, что вывела меня на чистую воду. Ты скоро станешь моей женой, Фэй. Моей равной. Слышать, как ты играешь свою роль, — чертовское наслаждение. Продолжай бороться со мной, детка. Мне нравится каждая секунда этого.
Смущенный смех заполняет мои уши, и я улыбаюсь про себя.
— Думаю, ты действительно сошел с ума, — шепчет она, в ее голосе слышится удивление.