Нежеланный

Nocuus

— Пусть авроры уничтожат то, что осталось, — как бы мимоходом шепнул я, так же подошедшей расписаться мадам Боунс. Она кивнула, поставив свою кривоватую роспись пониже моей. Затем потянулись расписываться и другие члены комиссии, мне удалось умыкнуть из зала суда незаметно.

Домой возвращаться не хотелось, как-то незаметно для самого себя я оказался посреди Лощины Годрика. Параноик внутри меня явно захватил вверх над разумной моей частью. Дойдя до нашего разрушенного дома, я стоял у ограды, дальше которой пройти не мог. Сегодня все узнали правду: все узнали из-за кого этот дом

превратился в руины, а семья Поттеров в одночасье распалась.

— Я так и думал, что ты будешь здесь, — Римус как-то совершенно бесшумно и незаметно материализовался рядом со мной.

— Как-то так получилось, — хмыкнул я, выстукивая какую-то странную мелодию пальцами по прутьям. — Я думал ты останешься с Сириусом, поможешь ему.

— Да, непременно, — кивнул Люпин. — Но сейчас он еще в министерстве — вся эта бумажная волокита, компенсации, извинения. Мне показалось, что сейчас я должен быть с тобой.

— Все было бы иначе, если бы ты стал хранителем, — внезапно до меня дошло, что за мелодию я настукивал — самый известный марш Шопена.

— Некоторые вещи нельзя изменить, — грустно сказал Римус. Знал бы он, сколько всего уже изменилось. Знал бы он, что я сам лишь измененный обрывок своего младшего брата.

Уже через неделю, именно столько понадобилось Блэку, чтобы снова стать гражданином, он стал забрасывать Гарри письмами. Брат отвечал с энтузиазмом и это было странно, ведь у него был я и Себастьян. Мне казалось, что ему было достаточно нашей семьи. Мне не нравилось это, то есть не совсем не нравилось, то есть…. Я пока не мог охарактеризовать причину, по которой меня нервировал этот факт.

Приближался учебный год, а вместе с тем и поход в Косой переулок за учебниками. Из некоторых подслушанных мыслей Гарри мне удалось выяснить, что он хотел встретиться с крестным в Дырявом Котле. Сама осторожность и пунктуальность, я попросил Кликли доставить нас туда. Сириус и Римус поджидали нас у барной стойки. Блэк нетерпеливо вертелся на стуле, поглядывая на всех посетителей исподлобья. Разумеется, еще не отошедшие от громкого судебного разбирательства и самого факта, что Сириус Блэк не убийца, волшебники от него шарахались. А Сириусу только это и надо было.

— А вот и ты! — Блэк радостно воскликнул, соскочив со стула, и обнял красного как помидор Гарри. Что-то я не понял иронии: вроде это из-за меня его тощую задницу выпустили из тюрьмы и вернули ему честное имя, а в мою сторону ноль внимания. Римус пожал мою протянутую руку и мы, наконец, пошли в магический переулок.

— Ходят слухи, в этом году у нас будет новый учитель ЗОТИ, — будничным тоном протянул я, искоса посматривая на Люпина. А так же стараясь не смотреть на вышагивающих впереди Сириуса и Гарри.

— Ты веришь слухам? — в тон мне поинтересовался крестный.

— Так как Гарри, как умалишенный, чуть ли не каждый день пишет письма своей девушке, то я общаюсь исключительно с портретом матери. А для магических картин слухи единственный вид развлечения, знаешь ли, — порой я задаюсь вопросом, откуда вообще портреты эти слухи достают? И как получается, что к вечеру все магические картины Англии уже обмусолили тему, которая появилась лишь с утра?!

— Ох,

тогда мне остается только подтвердить этот слух. И постараться заверить тебя, что я не разочарую учеников Хогварста, — он был доволен, буквально сиял от предстоящей ему работы. Интересно, что такое ему поручал Себ, что Римус ухватился за должность преподавателя как за спасительный круг?!

Вся остальная часть прогулки была странной. Ровно до той минуты, пока я не увидел Доминику, скептически рассматривающую Живую книгу чудовищ. Меня чуть ли ветром сдуло в ее направление. Сириус, рассказывающий Гарри о проделках и приколах отца, довел меня до состояния желания заавадить его.

— Хоть одна нормальная личность, — уткнувшись в плечо девушки, чуть ли не прохныкал я.

— Что такого случилось? — явно оторопев от столь странного способа приветствия, Ника участливо погладила меня по голове.

— Хочу посадить Блэка обратно в Азкабан, — перестав строить из себя идиота, обиженного на весь мир, признал я. Доминика фыркуна, флегматично бросив что-то в роде: «Сам напросился».

— Кстати, а где Натан? Я привык, что он отшивает от тебя всех ухажеров уже через минуту, как только они появились в радиусе трех метров, — проследовав за подругой к кафе Фортескью, поинтересовался я.

— Вообще-то я наказана, — радостно улыбнулась она, присаживаясь за столик и подзывая официанта. — После того, как я вернулась домой с нашего празднования, отец посадил меня под домашний арест. Мне запрещалось общаться с Натаном, да и вообще со всеми с кем я праздновала. Ты, кстати, тоже входишь в этот список. Выходить из дома я не могла, палочку он у меня отобрал. Так что большая часть моего лета прошла в библиотеке и попытках договориться с отцом. Мое положение узника улучшилось, когда ты поднял бучу на счет Блэка и Петтигрю. Мама ухватилась за возможность освободить своего братца из тюрьмы, папе волей-неволей пришлось помогать Лонгботтомам быстрее провести процесс. В это время я смогла умыкнуть свою волшебную палочку из сейфа.

— Это так и не объясняет мне, где Натан, — хмыкнул я, прослушав горестный рассказ Ники.

— А вот и я, — Натаниэль, как черт из табакерки, стукнул меня по спине, присаживаясь на соседний стул.

— Ну а твое лето, как прошло? — потирая плечо, поинтересовался я.

— Куда лучше, чем у Ники. Мама отнеслась к нашей вечеринке весьма спокойно. Правда, по настоянию Люциуса Малфоя, я был сослан на лето в наше имение в Испании. Так сказать, чтобы у меня и Ники было еще меньше шансов общаться. Ну а как прошло твое лето, все мы знаем, Бэтмен ты наш.

Я был удивлен и впечатлен одновременно: наследник магического рода, а знаем культовый персонаж магловского комикса. К сожалению долго мне побыть с друзьями не удалось. Римус деликатно прервал нас, сообщив, что пора возвращаться. К тому моменту как мы подошли к брату и Сириусу, мое настроение снова успело испортиться. Гарри смотрел на своего крестного с восхищение и преданностью. И я, наконец, смог охарактеризовать то чувство, из-за которого меня раздражало их общение. Это была ревность. Определенно она. Пока не понятно к чему и на кого направленная, но это была определенно она.