Неживая вода
Шрифт:
"Хорошо, что никого там рядом не стояло, — подумал про себя Игнат, и аккуратно положил на землю нарубленные им чурочки. — Да только теперь у хозяйки работы прибавится, поди, крышу заново перекрывать придется".
Он шагнул в сторону сарайчика и опытным взглядом оценил возможный ущерб — крышу действительно продавило снегом, и сорванный кусок обшивки обнажил погнившие стропила и куски мокрого картона. С первым же дождем все ценное, что хранилось в сарае, наверняка придет в негодность.
"Надо бы сказать хозяйке", — решил про себя Игнат.
Но не сделал попытки вернуться в дом, а вместо
Что-то подобное Игнат прежде видел во дворе у Касьяна, который занимался починкой различного рода сельскохозяйственной техники. Тут были и бобины с накрученной на них проволокой, и старый генератор, и даже четырехлопастный винт, словом, такие вещи, который могли бы принадлежать скорее мужчине, нежели женщине. И это удивило Игната, но не слишком — мало ли, какие люди навещают ведьму в ее одинокой избушке.
Оторванный с крыши лист жести лежал тут же, подмяв под собой то, что могло быть ходовой частью автомобиля. Игнат задрал голову и снова придирчиво оглядел прохудившуюся крышу.
"Снег вполне мог попасть и внутрь, — промелькнула мысль. — Надо бы осмотреть все получше…"
Он подергал дверь, и та после некоторых усилий поддалась, обдав Игната запахами ржавого металла и пыли. Внутри сарайчика царил полумрак — серенький свет едва проникал сквозь сильно загрязненные окна, и, переступив порог, Игнат споткнулся сослепу о подкатившуюся под ноги деревянную чурочку — обломок стропил. Постоял немного, дав глазам привыкнуть к освещению, и разочарованно вздохнул.
Игнат сам не понимал толком, что же он ожидал здесь увидеть. Но явно не то, что теперь предстало его глазам. Рабочее место автомеханика — вот, что сразу пришло на ум.
Большую часть помещения занимали слесарные верстаки, поверху обитые кровельной сталью. Над ними по стенам были развешаны молотки, ножовки и гаечные ключи, расположенные строго по размеру и предназначению. Возле напольного стапеля, представляющего из себя конструкцию вмонтированных в пол рельсов, стоек и креплений, лежал сварочный аппарат.
А чуть дальше у стены стоял гроб.
Сердце в груди стукнуло тревожно и гулко. Игнат отступил, споткнулся все о ту же чурку, и тихонько выругался под нос.
На какое-то мгновение показалось, что все это привиделось ему, что никакого гроба здесь нет, да и быть не может. Игнат несколько раз моргнул, ущипнул себя за руку и даже осторожно перекрестился на всякий случай — гроб не исчез.
Игнат подумал, что тут бы ему и надлежит уйти. Закрыть за собой дверь, будто не случилось ничего, может, даже замести свои следы, чтобы никто не заметил его присутствия в этом странном месте, более подходящим для городской окраины, чем для лесного жилища одинокой ведуньи. Но призрачные ладони снова мягко толкнули его в спину, и чей-то голос словно шепнул ему в уши: "Иди и смотри".
Поэтому на негнущихся ногах Игнат пошел вперед, выставив ладони, будто и сам был слеп. Обогнул верстаки и стапель, неуклюже боднул головой болтающуюся на витом шнуре лампочку и подумал, насколько неуместно она выглядит тут — ведь электричества у ведьмы не было. Об этом
Гроб был белым и матовым, с массивной полупрозрачной крышкой. И, осторожно заглянув через нее, у Игната отлегло от сердца — внутри было пусто. Но сейчас же почудилось рядом чье-то тихое хихиканье, и бесплотный голос шепнул в уши: "Дурашка ты, Игнашка…"
Он мгновенно обернулся вокруг своей оси, но никого не увидел. Кругом царило все то же запустение и тишина, прямоугольник распахнутой двери пропускал широкую полоску света, которая безжизненно падала на пол, словно гниющий язык мертвого чудища.
"Прекрати, — строго сказал себе Игнат. — Это всего лишь твое воображение".
И, подсунув пальцы под крышку, с натугой отбросил ее.
Вверх поднялись мелкие пылевые вихри, Игнат чихнул — раз, другой. Зажмурился, опасаясь увидеть явившегося перед ним неведомого монстра. Но ничего не случилось, гроб по-прежнему был пуст. Внутри он оказался обтянут клеенкой, бывшей некогда белой, а теперь посеревшей от времени. Внутри свернутыми змейками покоились пустые трубочки капельниц.
"Как странно", — подумал Игнат.
А потом он увидел маркировку.
Нанесенная на внутреннюю стенку, она изображала птицу с человеческой головой. Ту самую птицу, которую Игнат видел на вышивке Марьяны, и о которой говорил дед Ермола. Крылья птицы были распростерты в стороны, а на голове красовалась корона, в которую витиевато вписали латинскую заглавную "F".
Игнат со свистом втянул воздух сквозь сжатые зубы, и ему показалось, что пол под ногами начал шевелиться, и он уцепился пальцами за стенки гроба, чтобы сохранить равновесие. В тот же миг сзади послышались чьи-то легкие осторожные шаги, и знакомый голос строго произнес:
— Ослушался-таки…
8
Ведьма стояла в дверном проеме, как строгий языческий бог — ее волосы были растрепаны ветром, прямая спина казалась натянутой струной, и тень на полу выросла вдвое, простерла к Игнату неживые щупальца.
Он отступил, и крышка гроба с грохотом захлопнулась за его спиной.
— Что же ты лгала мне, что не знаешь о мертвой воде? — хрипло спросил Игнат. — Почему скрыла?
— Я не лгала, — сдержанно ответила ведьма. — Я действительно мало что знаю.
— Тогда как ты объяснишь это? — закричал Игнат. В ушах все еще стоял звон упавшей крышки, а перед глазами маячил образ, увиденный им на внутренней стенке гроба. — Птицу с человечьей головой? Где она вьет свое гнездо, там с левой стороны бьет ключ живой воды, а с правой — мертвой! А если ты ничего не знаешь, то откуда у тебя тогда этот гроб? Чей он?
— Ти-хо! — негромко, но четко произнесла ведьма, и в голосе ее послышались холодные металлические нотки.
Игнат осекся.
Тогда она отодвинула тросточкой лежавшую у порога деревяшку, шагнула вперед, и тень ее придвинулась тоже, лизнув Игнатовы ботинки, будто собралась пожрать его за непослушание, утянуть за собой в мир мертвых душ, где уже давно поджидала Званка.