Неживой
Шрифт:
В воздухе свистнуло. Стрела воткнулась в грудь Тайпену. Одна из телохранительниц-ташурдан, которых он просил Мракоя не вмешивать, вдруг возникла между Гораном и его двойником. Ни капли не сомневаясь, она обрушила изогнутое лезвие своего меча на голову лжекнязя. Лезвие жалобно запело столкнувшись с тёмным и матовым клинком Нидоу. Они схватились, и со всех сторон послышались крики, топот и звон оружия.
Тайпен потянулся за мечом, но на него уже кинулись двое стражников замка. Лжекнязь безучастно встал рядом с частью и смотрел в пол. Застывшего Горана, грубо схватили за руку и повели прочь.
— Быстрей, князь! — прохрипел скрючённый Мракой, пытаясь вывести его
— Ты пришёл, Мракой! — прошептал князь и запнулся об окровавленное тело одного из жрецов.
— Простите, князь, мы попали в засаду… Пришлось вернуться за подкреплением, — через метров пятьдесят Мракой вдруг остановился и согнулся пополам. — Мы проиграли битву за гавань. Я ранен, князь. Мне с Вами не можно. Бегите. Бегите далеко, в Валашку и собирайте силы. Сейчас с кораблей высаживаются рыцари. Мы не сможем отстоять Старший Оплот. Бегите. Мне нужно остаться здесь.
— Ты чего, Мракой? — прошептал князь. — Со мной пойдешь. Слышишь?
— Прости, князь, — ответил Мракой и Горан увидел, что тот зажимает рану на животе, что и спина его окровавлена. — Не можно мне.
Из толпы сражающихся к ним выбежали остальные телохранительницы и встали стеной возле князя, с беспокойством поглядывая на сражение.
— Ну всё-всё, уходите! — крикнул им Мракой и замахал руками. — Уводите князя, скорее!
Князь развернулся уходить, но понял, что насчитал всего семь женщин-стражей. Он обернулся и увидел последнюю возле чаши. Нидоу заблокировала её атаку, наконец нашла ключик к её боевому стилю, выбила у неё из рук меч, подставила подножку и оказалась за спиной. Широко раскрытые подведённые глаза драгоценными камнями блеснули в свете луны. От его последнего взгляда, преданного и полного любви, князь стиснул зубы, отвернулся и изрёк проклятье, скользнувшее по намокшей щеке к небу.
Глава 10
Чёрное Древо
Непроглядная ночь лишь ненадолго сменяла серые сумерки над Топями. Здесь время словно застыло и не решалось изменить хотя бы один мазок вечно унылой картины. Невозможно было отличить лето, весну или осень. Лишь в редкие и самые проклятые морозы, всё здесь покрывалось инеем и сковывалось льдом, но совсем ненадолго.
Солнце хоть и заглядывало сюда иногда в гости, но смущённо пряталось за облаками и дымкой, теряло там свой свет и тепло. Вода бурлила и булькала, извергала из своих недр удушливый густой туман, меняла цвет от почти чёрного до нездорово-зелёного, и скрывала под своей гладью неведомых тварей. Мелкие островки твёрдой земли, окружённые грязью и месивом, были разбросаны то тут, то там, но доверия не внушали. Прямо из жижи ввысь тянулись жёсткие, почерневшие, словно обгорелые кости, стволы и ветки редких болезненных деревьев. Вокруг них роились бесконечные насекомые, а по их стволам ползали ядовитыечешуйчатые гады, улитки, слизни и многоножки, самых отвратительных форм и расцветок.
Мало кто из людей осмеливался бродить здесь и заходить далеко, и уж тем более — жить. Даже самые отпетые негодяи и безумцы, за головы которых была назначена награда и спасавшиеся от смертельной погони, вряд ли бы осмелились спрятаться тут.
Поговаривали, что в этих местах может выжить только утопный народец. Им приписывали самый разный внешний вид — от уродливых, похожих на жаб карликов, до прекрасных полногрудых русалок с застывшими в вечной улыбке соблазнительными губами. Однако род их занятий был всегда один — чернёйшая ворожба да воровство детей и употребление их в пищу, желательно сырыми.
Вокруг Топей
Болотами правило Чёрное Древо.
Его долгая жизнь началась с обычного семечка, далеко унесённого ветром и реками. Волей случая и ошибкой птицы, принявшей его за съедобного жука, оно попало на склон небольшой горы, проросло в плодородной почве и щедро питалось грунтовой водой реки, чьё имя затерялось в веках. Река эта была необычной. Однажды в ней освежился бог, и теперь в ней текла не только вода, но и сила, что заставляла цвести всё вокруг.
Древо выросло могучим. Две тысячи лет назад ветки его и ствол были белыми, и оно возвышалась над площадью столицы великой столицы великого государства. Великаны, что основали город вокруг Древа, ухаживали за ним и молились ему как чему-то божественному. Правда недолго.
В один день почти все они покинули город. Их не было так долго, что Древо, лишённое ножниц внимательных и добрых садовников, затянулось листвой и не послушными ветками. И чуть не усохло, когда река вдруг обмельчала, а почва высохла и потрескалось.
Но не умерло. Пережило и засуху, и сезон бурь, и ветра, принесшие песок и саранчу, и волчью зимую, в которую промерзло до самых глубоких корней, бесконечные удары молний, и даже топоры варваров, которые пытались срубить его, чтобы согреться.
Спустя много лет, когда лес уже почти пожрал прекрасные крепости и город, великаны вдруг вернулись в тишине и молчанье. Они жили долго и мало что могло их ранить, но всего несколько сотен осталось от их народа. В тени Древа и окружающих его святых знаков, они вскрыли могучие камни, что укрывали мостовую во множество слоёв, и копали землю в том месте от лето до зимы, пока рядом не образовался курган, величиной с замок. С первыми снегами вернулось ещё несколько десятков великанов. Они вошли в город так же не нарушая молчанья. На натянутых цепях, они принесли с собой небольшой ящик и опустили его глубоко под землю, поспешив закрыть землёй и камнями.
После этого великаны робко заговорили и попытались зажить прежней жизнью. Они очистили город от зарослей, восстановили дома и крепостные стены. Древо снова пило воды вдоволь и у него снова постригали непослушные ветки, пускай и не так аккуратно.
Но племя великанов измельчало и утратило что-то внутри.
Когда пришли враги, великаны уже не смогли дать отпор. Их перебили всех до последнего. Дома их сожгли и опустошили. Только Древо осталось жить в когда-то богатой долине.
Со временем лабиринты из белого камня, что удерживали реку и направляли её куда нужно, разрушились. Вода заполнила всё вокруг, и сточила скалы, на которых стоял город. Целиком он ушёл под землю, не оставив после себя даже белой пыли. Имя его и имена когда-то великих его правителей стёрлись из памяти.
А Древо всё так же стояло на своём месте. Возвышалось из уже спокойной воды. Он исхудало, почернело, осыпалось мёртвыми листьями, но не умерло. Оно научилось выживать без садовников. Цвело, не смотря на погоду. Пустило свои корни на километры и въелось как хворь в болото, что осталось от разгулявшейся реки, в которой когда-то искупался бог.
В один день непокорная речушка, питающая Болото, принесла из Балова моря грязно-белый свёрток, поросший тиной и пахнущий скверно. Ловкие ветки Чёрного Древа выловили его из воды, положили на древний камень и освободили от оков видимых и невидимых то, что было внутри.