Нежная любовь главных злодеев истории

Шляхов Андрей Левонович

Муссолини не верил в гений бесноватого немецкого фюрера и известие о начале войны Германии с Советским Союзом воспринял тяжело. Его жена вспоминала, что, узнав о том, что немецкие войска перешли советскую границу, Муссолини в отчаянии воскликнул: «Дорогая Рашель! Это означает, что война проиграна!» Однако вслед за Гитлером дуче поспешил объявить войну Советскому Союзу и выразил готовность к отправке в Россию итальянских экспедиционных войск.

Военные неудачи на русском, греческом и североафриканском фронтах летом 1942

года и последовавший за ними рост народного недовольства ввергли Муссолини в депрессию. Он сильно сдал и стал редко показываться на публике. Врачи были серьезно обеспокоены состоянием здоровья дуче, у которого, в дополнение к вечно мучившей его язве, открылись раны, полученные в 1917 году, а кроме того, начали сказываться последствия недолеченного толком сифилиса, приобретенного Муссолини на любовном ристалище еще в молодости.

«Я помню, - делился Джузеппе Боттаи, бывший тогда министром национального образования, - что маршал Бальбо называл Муссолини «продуктом сифилиса». Я решительно протестовал.

Но если это обвинение и неправда, то интересно было бы узнать, насколько оно близко к ней. Дуне опустился интеллектуально и физически. Муссолини более не человек действия. Меня он совсем не привлекает. Он самонадеян и амбициозен и может рассчитывать только на обожание, лесть и... предательство».

Стоило власти диктатора немного ослабнуть, как оппозиция тут же подняла голову. По стране прокатилась волна забастовок, чуть ли не каждое утро на улицах крупных городов появлялись листовки с призывами к свержению фашистов, повсеместно вспыхивали очаги недовольства как неудержимо скатывающимся в пропасть уровнем жизни, так и затянувшейся войной.

Стараясь удержать власть, Муссолини начал самую бесперспективную из всех войн — войну с собственным народом, войну, которая и привела его к гибели.

Болезни плохо сказываются на душевном равновесии. Муссолини, и ранее не отличавшийся кротостью нрава и терпением, стал невыносим. Один истерический припадок сменялся другим, обычные осторожность и предусмотрительность превратились в манию преследования. Лишь в объятиях преданной Кларетгы Муссолини ненадолго обретал некоторое подобие покоя. По мере ухудшения здоровья дуче его посещения становились все реже и короче, он приходил на свидания в дурном расположении духа. Кларетта терзалась ревностью и пыталась отвести от себя обвинения в том, что это она высосала из дряхлеющего дуче все соки.

К весне 1943 года дуче пресытился многолетней связью с Кларетгой и запретил пускать ее к себе. Это не помогло — оттолкнув охрану, Кларетта пробилась к нему, совершенно не смутившись холодным приемом.

Он и в дальнейшем пытался избавиться от Кларетты, но всякий раз терпел поражение, не в силах вынести ее рыданий, на которые романтичная Кларетта была великая мастерица. Муссолини намеренно оскорблял Кларетту, придирался к ней, вел себя с ней нарочито холодно и безразлично, даже пробовал бить, но любовница не сдавалась. Любой ценой, в любом качестве она соглашалась остаться при своем обожаемом дуче. Лишь бы быть рядом с ним. Подобная преданность не могла не тронуть даже самое черствое сердце, и Муссолини не мог окончательно порвать со старой любовью.

За время своего романа с 1932 по 1945 год Бенито Муссолини и Кларетта Петаччи обменялись почти тремя сотнями писем. Вот отрывок из одного из писем Кларетты, датированного 1943 годом: «Я становлюсь ревнивой и восстаю против всех

тех женщин, которые были в твоей жизни, которые отведали то, что я считала только своим. Я вспоминаю все раны, нанесенные тобою моему сердцу, от которых я до сих пор испытываю боль. Как ты заставлял меня плакать и как ты делал меня счастливой. Но я не хочу забыть даже горестные для меня часы. Конечно, многое я и забыла, но есть вещи, которые оставили в моей душе глубокий след. Однако они не вызывают у меня слез, лишь то, что любовь наша была не столь продолжительной... Мне хочется возвратиться назад и остановить тебя от того, что ты со мною делал. Но что это изменит теперь?.. Хотя это и кажется маловероятным, но порою и сквернословие может ранить. И как часто мне приходилось от этого страдать. Мне помнится, как ты смеялся над моею вспыльчивостью и раздражением.

Почему я не могу быть рядом с тобой, Бен (с глазу на глаз Кларетта звала дуче Беном. — А. Я бы спала на полу... я готова на все, лишь бы быть рядом с тобой... разделять твои мучения и поддерживать своей любовью...

Бен, любовь моя, разреши мне быть с тобой, стоять на коленях у твоих ног, смотреть на тебя, слышать твой прекрасный голос — теплый, необыкновенный (ни у кого в мире нет такого голоса, глаз и рук). Бен, позвони мне. Я — твоя маленькая рабыня. Возьми мою жизнь, но не страдай, не чувствуй себя одиноким. Я — душой рядом с тобой...»

Родственники Кларетты, пользуясь ее покровительством, беззастенчиво обогащались, не брезгуя ничем. Так, брат Кларетты, Марчелло, служивший врачом на итальянском военном флоте, практически в открытую занимался контрабандой валюты и золота, не гнушаясь использовать для этого занятия дипломатическую почту. Вдобавок он повсюду козырял своей «дружбой» с дуче, оказывая за большую плату различные посреднические услуги — от заключения выгодных контрактов до продажи высоких должностей.

Все Петаччи, включая и Кларетту, жили на широкую ногу, если не за счет самого Муссолини, то за счет близости к нему. Это не могло не вызвать к ним ненависти со стороны простых итальянцев, под конец войны едва сводивших концы с концами.

Настал день, и власти дуче пришел конец — на заседании Высшего фашистского совета был принят меморандум об отстранении Муссолини от власти. Это известие стало для дуче большой неожиданностью. Еще более внезапно решение Совета поддержал король, выразивший желание принять отставку Муссолини с поста главы правительства.

Дуче посадили под домашний арест, а затем выслали из Рима на остров Понца, затем на Маддалену, расположенную к северу от Сардинии, где Муссолини провел три недели. 28 августа 1944 года его забрали с Маддалены, переправили на материк и на санитарной машине увезли на север Италии, в Гран Сассо, откуда он и был выкраден группой немецких диверсантов, возглавляемой небезызвестным гаушиггурмфюрером СС Отго Скорцени, и вывезен в Вену. Из Вены дуче вылетел в Мюнхен, где его уже ждали жена и дочь Эдца.

Муссолини, уставший от всех передряг, хотел отойти от политики, но Адольф Гитлер во время личной встречи убедил его продолжить борьбу и вновь возглавить итальянское фашистское правительство, опираясь на поддержку германской армии. Муссолини согласился и вернулся в Италию в качестве президента Итальянской социальной республики, созданной его собственным декретом. По настоянию немцев, озабоченных вопросом его безопасности, Муссолини поселился в новой резиденции — на вилле Фелтринелли, на западном берегу озера Гарда, в тысяче километров от Рима.