Нежная обманщица
Шрифт:
Терпение Николаса подошло к концу.
— Я устал от вашего общества, дю Рош. Собирайте вашу добычу и оставьте мои покои. Утром мы с Симоной покидаем Лондон, так что можете попрощаться.
Несколько мгновений Арман с яростью смотрел Нику в глаза, потом неловко опустился на колени и стал здоровой рукой собирать монеты в шкатулку. Симона, желая ему помочь, тоже встала на колени, но Арман накрыл монеты своим телом и дико заорал:
— Не прикасайся! Не смей! Убирайся! Ты их отравишь!
Симона с искаженным от обиды лицом вскочила на ноги. Арман
— Папа, мы теперь долго не увидимся, — проглотив обиду, начала Симона. — Прощай.
— Надеюсь, что так и будет, — фыркнул Арман и смерил дочь взглядом: — Ты, несомненно, дочь своей матери. Скатертью дорога! — Арман обошел Николаса, повозился с ручкой и вышел из комнаты, оставив дверь нараспашку.
Ник спокойно прикрыл дверь, а когда обернулся, Симона лежала на кровати и отчаянно рыдала, бормоча сквозь слезы:
— О, как я его ненавижу! Ненавижу!
Ник опустился на край постели и притянул Симону к себе.
— Ш-ш-ш… Он ушел.
— Почему он до сих пор считает меня виноватой? — говорила она, пытаясь унять слезы. — Я же делала все, что он требовал! А он ничуть меня не жалеет! — Она потерла нос.
— Ш-ш-ш… ш-ш-ш… — повторял Ник, легонько ее укачивая. — Он больше не будет тебя обижать. Он получил свои деньги и ушел.
Наконец Симона успокоилась.
— Наверное, я буду гореть в аду, — пробормотала она в плечо Нику. — Ведь я жалею, что он не погиб вместо мамы.
— Нет, ты не будешь гореть в аду, — все таким же успокаивающим тоном произнес Ник. — Твоя красота даже пекло превратит в рай. И что тогда будет делать сатана?
Симона против воли улыбнулась. Никтоже приободрился. У Симоны не было привычки лить слезы. Слабость вообще была для нее не характерна, и теперь, когда жена вдруг заплакала, он был готов на что угодно, только бы ее развеселить.
— Ему придется закрыть свою лавочку и поискать себе другое пристанище. Переехать. Скажем, в Уэльс, — подумав, добавил он. — Да, полагаю, Уэльс — идеальное место для ада.
Улыбка Симоны перешла в смех. Она отстранилась от Ника и вытерла слезы.
— Ник, а разве Хартмур не рядом с границей?
— Господи, конечно, рядом! — с притворным удивлением воскликнул Ник. — Значит, мне повезло. Не надо долго добираться.
Симона совсем успокоилась и с прежней веселостью улыбнулась Нику:
— Благодарю тебя. За все благодарю.
— Может, тебе не стоит меня благодарить? По крайней мере, сейчас, — уже серьезно ответил Ник.
Симона бросила на него встревоженный взгляд:
— Почему не стоит?
— Потому что я надеру уши этому разбойнику Дидье за то, что он нам помешал.
Симона подалась вперед, обняла Ника за шею, поцеловала легким поцелуем и с дьявольским блеском в глазах прошептала:
— А я его подержу.
Глава 9
Первый день путешествия к новому дому пролетел
Ник предупредил Симону о попрошайках и даже вручил ей увесистый кошелек с мелочью, чтобы подавать при случае милостыню. Часто в благодарность за монету, сунутую в руку босоногого мальчишки, который тут же уносился прочь, поднимая грязными пятками столбы пыли, крестьянка совала им кусок свежего хлеба или немного сушеных фруктов. Симону восхищали стойкость и добродушие этих совсем бедных людей. У нее не выходила из головы мысль, что сама она была лишь на волоске от еще большей нищеты. Симона невольно задавалась вопросом: хватило бы ей сил, чтобы приспособиться к столь тяжким обстоятельствам?
Покачиваясь в седле, она водила рассеянным взглядом по зеленым долинам и невысоким холмам. Засеянные поля перемежались полосами кустарника, березовыми и дубовыми рощами. Временами кавалькада оказывалась в густом лесу. В поездке Николаса сопровождала лишь небольшая свита, к которой теперь присоединился обоз из трех повозок с вещами. Дидье, как всегда, держался подальше от лошадей, Симона не видела его с самого отъезда из Лондона. В авангарде и арьергарде группы двигался дозор из пяти всадников, что обеспечивало путешественникам относительную безопасность. Тем не менее, Николас предпочитал избегать лесных дорог.
Симоне не было страшно. Ее мысли вернулись к отцу. Остался ли он в Лондоне или тоже покинул город? Она с детства слышала сказки о сокровище. Арман всегда говорил загадками, никогда не сообщал, что это за сокровище, лишь намекал на его огромную ценность. Разумеется, Симона не верила, что оно существует, и считала его игрой воображения. Арман все это придумал, чтобы наполнить жизнь приключениями, которых был лишен из-за своих ран.
Серая кобыла перебралась через невысокий гребень. Перед глазами путешественников открылась такая живописная долина, что мысли об отце вылетели из головы. Среди покатых холмов лежала ярко-синяя лента реки, на берегу которой раскинулась деревушка. Николас догнал Симону и, улыбнувшись, спросил:
— Устала?
— Немного, — призналась Симона. — Что это за деревня?
— Уитингтон. А река называется Коли. Тут есть маленькая харчевня. Мы проведем в ней ночь, а утром отправимся в Хартмур.
Узнав, что близится отдых, Симона с облегчением вздохнула:
— А завтра ехать не меньше, чем сегодня?
— Расстояние меньше, но дорога труднее. Между Уитингтоном и Хартмуром лежат густые леса. К тому же нам придется двигаться вдоль горной цепи. — И Николас указал на темную зубчатую линию, тянувшуюся у горизонта. — И вдоль реки Северн. Она дальше, на западе.