Нежное дыхание бури
Шрифт:
А другой европеец, посол Австрии в Москве барон Сигизмунд фон Герберштерн, тоже не преминул упомянуть в своей известной книге «Записки о московских делах» в 1549 году о Золотой бабе. Да еще приложил карту Московии. И на ней, в районе Тюмени, указал ее местонахождение. По мнению барона, идол находится вблизи устья Оби. В отличие от поляка, австриец дал описание Золотой бабы. Это действительно старуха, в утробе которой находится сын, а у того еще один ребенок, по всей видимости, внук бабы. Просто какой-то дьявольский симбиоз.
Видел ли сам барон эту истуканшу? Может быть. Но тогда почему не был убит? А впрочем, очень скоро он и
По крайней мере, Громов и Шапка никаких труб в районе устья Оби не слышали и на их зов не пошли. Зато в нижнем течении реки случайно обнаружили скалу, имеющую вид женщины в лохмотьях с ребенком на руках. А за руку держит еще одного ребенка. Убеленный сединами местный житель, которого они напоили водкой, сказал им, что это и есть Золотая баба. Все в округе приезжают сюда и спрашивают у нее: что следует делать, куда перекочевать, что будет с погодой и так далее.
А баба дает точный ответ и прогноз. И все предсказания сбываются. Только она никакая не золотая, а каменная. И вообще, это древнее божество коми. А сюда, на Обь, ее увезли не желающие креститься язычники. И он рассказал юным кладоискателям еще одну легенду. Или быль?
– Золотая баба – это Калтась, жена верховного ханты – мансийского бога Нум-Торума. Богиня-мать, прекрасная, как рассвет, с косами, которые связывают небо и землю. Она покровительница всего живого, богиня плодородия и судьбы.
– Чего ж она тогда сама в лохмотьях? – засомневался Шапка.
– Да чтобы вот такие, как вы, больше не прельщались ее золотыми украшениями, – ответил старик. – По нашим легендам манси, божественный супруг Калтась низверг ее с небес на землю, где она и поселилась на горе.
– Со временем и сама окаменела? – подсказал Громов.
– Угу, – сказал сказочник и тотчас уснул, успев, правда, выпить последнюю чарку.
Так, может быть, они действительно увидели эту пресловутую Золотую бабу с детишками? И это всего-навсего скала с женскими чертами? Ответа на этот вопрос нет. Тайна Золотой бабы по-прежнему манит и тянет всех кладоискателей и охотников до приключений.
Что касается других заговоренных кладов, то иногда вместе с драгоценностями в сундуки и ящики клали острые ножи, сабли, наконечники копий, надеясь, что они защитят сокровища. Предварительно их тоже подвергали заклятиям. Иной раз у колдунов и магов. А еще более надежным охранником считался замурованный или закопанный вместе с кладом живой человек. Пираты и разбойники особенно любили эту методу стражи своих богатств.
С давних времен, закапывая сокровища, сверху ямы клали доску, на которой мелом было написано заклятие. В случае его нарушения на виновного обрушивались всякие напасти. Хотя, если придерживаться определенных правил, беды можно было избежать. Следуя старой инструкции, после находки клада надо было прочитать защитный заговор. Например, такой: «Чур! Чур! Свято место, чур, Божье и мое» или же: «Мое сокровище, с Богом пополам». Но вообще-то все это дело антихристианское и Бог тут ни при чем.
В старинном поверье сказано,
В этом пришлось убедиться и нашим юным кладоискателям. После поисков Золотой бабы, оказавшейся обломком скалы, они приехали передохнуть в родную деревню Максима Громова Ширинкино. Вселились в давно пустовавший отчий дом. Прожили там неделю, расспрашивая соседей про клады. Кто-то и посоветовал им одно местечко возле горы Таганай, дескать, там еще очень давно, во времена Пугачева, некий пришлый запорожский гайдамак спрятал награбленное сокровище.
Воодушевленные искатели, несмотря на предупреждение этого старожила, что клад казака пользуется дурной славой и многие там уже сгинули, пустились с лопатами и заступами к горе. Да еще ночью, с фонариками, так не терпелось. Словно моча в голову ударила. А клад этот действительно был проклятым и губил всякого, кто пытался его выкопать.
Более того. Казаки и гайдамаки вообще, по народному поверью, считались сильными колдунами, наделенными сакральными знаниями, водили дружбу с нечистой силой. Потому-то и спрятанные ими сокровища назывались «нечистыми». За ними якобы пристально присматривали черти, ведьмы, оборотни и прочая нечисть. Брать такие сокровища строго-настрого воспрещалось. А уж тем более креститься при этом и молиться. Это еще больше злило бесов, совсем с ума сходили.
Наши смельчаки нашли по приметам при свете фонариков и ясной круглой луне указанное место, стали копать. На глубине около метра показалась какая-то доска. Или это была крышка сундука? Они не успели разобраться. Тут-то все и началось… Хорошо, хоть сами в яму не спрыгнули. Потому что доска эта стала уходить вниз, проваливаться вместе с землей. Луна потемнела, закрылась. Налетел сильный ветер со свистом. Где-то с вершины горы раздался оглушительный дикий хохот. Деревья вокруг затрещали. Все члены в теле кладоискателей пронзил могильный холод. Языки онемели. Словом, беда.
Громов и Шапка побросали свои инструменты и кое-как отступили от вырытой ямы, шатаясь, поддерживая друг друга, еле волоча ноги, пустились вспять. С трудом добрели до деревни, несколько раз при этом валясь на землю. Но Бог миловал. Дошли. И замертво легли спать в отчем доме Максима. А проспали там двое суток.
Почему не погибли вслед за остальными кладоискателями сокровищ гайдамака? Наверное, у главных охранников-бесов был в то время обеденный перерыв, а оставшиеся на страже мелкие чертенята еще не умели толком погубить копальщиков. Или же Господь решил сохранить им жизнь для других целей. Ведь они еще так мало видели и сделали! Не исполнили предначертанного.
Позже Громов и Шапка станут заметными фигурами в московском ювелирном бизнесе, овладеют в этом деле мастерством. Будут даже конкурировать между собой, сохраняя тем не менее дружеские отношения. Начальный старт дадут найденные ими таки некоторые клады и, конечно же, капиталы богатых отцов. Но все это будет потом, через десяток лет. А спустя двадцать два года, когда в Москву придет пандемия коронавируса, жизнь у обоих разделится пополам. Как раз накануне сорокалетия ровесников – Максима и Арчибальда.