Нежное прикосновение
Шрифт:
— Стефен!
Он снова ударил, взламывая лоно, разбивая его на миллион частей. Потом она почувствовала сильнейшее, безудержное извержение внутри себя и услышала, как он зовет ее.
Придя в себя, она поняла, что плачет. Слезы лились и лились… И она не знала причину их — от радости освобождения или стыда и чувства вины. Стефен крепко прижал ее к себе и ничего не говорил.
— Это уже чересчур, — наконец, выговорила она, вытирая ладонью щеки. — Вот так чувствовать…
Стефен погладил ее по голове:
— Это значит, что мы Созданы друг для друга, вот и все.
— Это падение с горы… Нет, с небес…
— Я всегда буду ловить тебя. Верь мне — ты никогда не упадешь…
ГЛАВА VII
Всю следующую неделю Анна благоустраивала квартиру — развесила картины на стенах, на окнах — белые кружевные занавески; заполнила кухонный шкаф посудой с цветочным рисунком. Она постелила ковры на пол, положила на софу салфеточки, а на кровать — толстое покрывало из кружева, сделанное ее матерью. Стефен купил еще цветов, которые она расставила в горшках на сундуке орехового дерева в спальне. Цветы добавили уюта в комнате с белыми занавесками и блестящей кроватью. Белизна особенно была яркой по ночам…
Если спальня была комнатой для них двоих, то кухня служила всем и каждому. На плите у Анны всегда томилась курица в горшке, остывал пирог на столе и кипел чайник. Забегала поболтать Пэги, часто заглядывал Дэйви в поисках еды; заходил Дэнис Лоулер за куском пирога. Ежедневно появлялся Джил Гилеспи, иногда даже два раза на дню — выпить виски и развлечь Анну газетными историями. После школы врывался Рори с Карэнами, крича так громко, что закладывало уши.
Анна любила компанию, а Стефен жаловался на эту суету. В течение дня в разное время он приходил из салуна или из офиса и находил, что она или хохочет с Джилом, или кормит мальчишек, или чему-то учит Пэги.
Разговаривая с гостями, он наблюдал за Анной с выражением, которое или смущало ее, или возбуждало.
Однажды утром он, извинившись, повел ее в спальню на несколько слов. Несколько слов обернулись крепким объятием, и прежде чем она что-нибудь поняла, Стефен овладел ею на кровати, расстегнув лиф и задрав ей юбки.
Это произошло так быстро и лихорадочно, и настолько неприлично, что в этот день Анна то и дело краснела все оставшееся до вечера время.
Она — не было сомнения — катилась в пропасть. Днем она принимала решение вести умеренный образ жизни, полный ограничений, но наступала ночь, и она вновь и вновь забывала обо всем.
У нее не было времени подумать о состоянии своей души. Она целыми днями стирала, готовила еду, занималась воспитанием Рори и Карэнов… Лишь иногда у нее находилась минута посидеть за чашкой чаю с Пэги или повязать немного, чтобы наедине подумать о своих грехах. Когда-нибудь, может быть совсем скоро, она поразмышляет над тем, что она делает и чем все это может кончиться, но в настоящее время — впервые в своей жизни, как казалось, — ее ум был свободен от беспокойства.
Анна думала обо всем этом в один из солнечных июньских вечером, стоя на коленях в гостиной и очищая веселый, желтый с синим ковер. Комната выглядела красиво — белые колышущиеся занавески на открытых окнах, уютные подушки в углах софы, обитой тканью лимонного цвета. Это был дом, за которым ей нужно было присматривать, жизнерадостные дети, требующие заботы, и мужчина, который балует и превозносит ее до небес. Дом ей не принадлежит,
— Анна, ты слишком много работаешь.
Она подняла глаза от щетки. Прислонившись к дверному косяку, засунув пальцы за пояс брюк, стоял Стефен. Он был здоров и красив, а в глазах и в очертании рта у него появилась какая-то мягкость, которая явно имела к ней отношение.
Она присела на пятки и вытерла влажный лоб рукавом. Подняв руки, чтобы поправить выпавшие из узла волосы, она увидела, что взгляд Стефена упал на ее груди. Он всегда смотрел на нее так, как если бы считал ее самой желанной женщиной на свете.
— Ради этого я здесь и нахожусь, — ответила она. — Чтобы заботиться о твоем доме.
На лицо Стефена легла печаль — ему было неприятно всякое упоминание о ее долге ему.
— Ты — моя жена, — раздраженно заметил он. — Ты не должна так тяжело работать.
— Эту работу обычно выполняют жены, — сказала она, вставая. — Кроме того, мне много помогают — мальчишки Карэны сегодня начистили плиту и развесили белье. Моуз трижды спрашивал, не нужна ли помощь… — Она протянула ему руку. — Пойдем, я тебе что-то покажу.
Она повела его в спальню и показала новый плетеный коврик.
— Тебе не кажется, что он слишком большой? Не хотелось бы закрывать пол. Люблю лежать в постели и смотреть, как отражается лунный свет от дерева.
Стефен обнял ее за талию:
— А когда я лежу в постели с тобой, любимая, то не обращаю внимание, что там творится с полом.
— Ах ты, — мягко упрекнула Анна. Она бросила на него искоса кокетливый взгляд и залились румянцем.
В окнах искрился вечерний солнечный свет, кровать сияла. Стефен представил обнаженную Анну, лежащую на белой льняной простыне, по подушке разметались роскошные волосы… От его ласк тело девушки розовеет…
— Ляг со мной, Нэн. Только на минуту.
Она положила руки ему на плечи и прижалась, отчего он сразу ослабел.
— Не хотите ли вы этого все время, мистер Флин? Он коснулся губами ее губ:
— Каждую минуту…
Он медленно начал целовать ее, ощущая ее податливость и теплоту. Она шевелилась еле заметно, слегка смущаясь и вздыхая, и он понимал, что ничего не существует, кроме Анны и его бесконечного желания. Он сжимал ее бедра, и тепло от них перетекало в него — его член напрягся. Неожиданно хлопнула входная дверь и раздались голоса Рори и Дэйви. Анна отпрянула, задыхаясь.
— Время ужинать…
Стефен пробормотал проклятие, сжимая ее еще крепче.
— Я тебя увезу! Ты достаешься мне, несчастному, только между делами, для разнообразия…
Анна поднялась на цыпочки и пригладила ему обеими руками волосы.
— Испорченный, — прошептала она. — Испорченный и жадный. — Она поцеловала его, провела по щеке рукой и выскользнула из его рук. — Ты сейчас отдохни… Я позову тебя ужинать.
После того Как она ушла, Стефен расстегнул воротник и лег на кровать. Заложив под голову руки и уставясь в потолок, он пытался успокоить дух и тело — нелегкая задача, когда речь идет об Анне. Она так запала ему в душу, что он не способен здраво рассуждать. Даже сейчас, когда он овладел ею, живет в страхе, что может ее потерять. Иногда она так разговаривает… С нее станется — вернет долг и уйдет.