Нежное прикосновение
Шрифт:
— Да, приятно провела время. Все меня приветствовали. Но этот Дэйви Райен! Ах, Стефен, он положил глаз на Пэги, но никогда не сможет ее добиться, изображая дурачка. Он едва не подрался с ее дружком.
Стефен улыбнулся:
— Я поговорю с ним.
— Я рассказала женщинам о Спинере… И как я оказалась с тобой. Я и не думала им рассказывать, но так получилось.
— Это не имеет значения, Нэн. У меня от этих людей нет секретов.
Анна взглянула на него обеспокоенно.
— Секретов нет, за исключением
— Дорогая, помолчи. Давай не будем говорить о неприятном. По крайней мере, не сегодня…
Глаза Стефена переполняло желание.
— Допей чай, — сказала Анна. Он не отрываясь смотрел на нее.
— Хорошо, но только несколько глотков. А потом пора в постель.
«Он и спрашивать ее не собирается, — подумала Анна. — Сегодня ночью он будет делать то, что хотел делать все эти прошедшие недели. И она не может ему отказать. Сейчас она в Америке, в Нью-Йорке. Прошлое позади… И она ему многим обязана, очень многим».
Анна взяла чашку обеими руками и представила, как все будет. Били часто брал ее, но был скор. Ему так не терпелось дойти до дела, что он почти не целовал ее, почти не ласкал. Даже в первые недели, когда он ею еще не насытился, никогда не ласкал ее. А Стефен был другим. Она смотрела на его руки, широкие и плоские, и представляла их на своем теле. Если он будет добр, она не возражает против этого. Только не надо ее сжимать больно, щипать… Тогда это не будет так гадко. Ей хотелось попросить его не совать туда пальцы…
Стефен зевнул, и Анна заметила, что в нем растет нетерпение. Она быстро сделала несколько глотков горячего сладкого чая и поднялась из-за стола вместе с ним.
— Ты уже заходила в нашу спальню? Анна потрясла головой:
— После обеда не заходила.
— Тогда пойдем, — и он подал ей руку.
В спальне латунная кровать была застелена чистыми простынями и покрыта сверху ярким покрывалом. На ореховом туалетном столике стояла корзина желтых и красных цветов. Нижние матовые стекла на окнах мерцали в слабом свете лампы.
— Ах, как все красиво, — сказала Анна, изумленная тем, что Стефен сам побеспокоился приготовить комнату. Ей даже в голову не пришло заправить постель. — Когда же ты это сделал?
Казалось, он был доволен собой.
— Раньше.
Анна подошла к окну и потрогала шершавое искрящееся стекло.
— А может нас кто-нибудь увидеть?
— Не через это стекло.
— Мне нужно будет сделать занавески.
Стефен подошел к ней и, обхватив руками за талию, притянул к себе. Тело Анны напряглось. Стефен погладил ее по спине, а губами дотронулся до волос.
— Ты меня совсем не хочешь, Нэн? Ну, хотя бы немножко?
Анна прислонилась лбом к его плечу.
— Хочу, — прошептала она, зная, что именно этого ответа он ждет от нее.
Он поднял ее подбородок и поцеловал. Губы двигались медленно — по губам, щекам и лбу. Анна закрыла
Стефен отодвинулся, дотянулся до лампы и убавил свет. Анна следила, как он вынул запонки из манжет и бросил их на туалетный столик. Снял рубашку — на торсе и руках играли мускулы, а грудь заросла золотисто-каштановыми волосами.
Он поймал взгляд Анны и усмехнулся.
— Видела когда-нибудь такого мужчину в своей жизни? — И он пробежался пальцами по груди.
— Ты испорченный, — заметила она, скрывая улыбку. — Избалованный и тщеславный.
Она сняла жакет и расправила его на спинке стула. Стефен притянул ее к себе.
— Ты же знаешь, мне нравится быть испорченным.
Анна обхватила пальцами его бицепс. Она смотрела на изгибы мышц на его плечах и на широкую площадь груди… На шее мерно пульсировала жилка.
— Доверься мне, дорогая, — тихо попросил он. Стефен поймал ее губы своими, покусывал и сосал их, играя языком до тех пор, пока Анна не обвила его шею и не ответила на поцелуй. Он прижал ее теснее, до боли, к своей груди. Потом отступил и пробежал по блузе сверху вниз, отыскивая пуговицы.
— Помоги мне снять все это.
Голос прозвучал хрипло, нетерпеливо. «Как у всех мужиков, когда они добиваются своего», — подумала Анна.
Она повернулась спиной и расстегнула пуговицы дрожащими пальцами. Она сняла блузку и положила на стул. Стефен подтянул ее к себе. Одной рукой он держал ее за грудь, другой — за талию. Губы ласкали шею, плечо, отчего по спине прошла дрожь.
— Милая, — пробормотал он, вдыхая ее запах. — Боже милостивый, я готов умереть за тебя.
Сильные руки сжали ее груди. Анна напряглась и вцепилась в его плечи, из горла вырвался писк, как у младенца.
— Что с тобой, Нэн? — спросил Стефен. — Что не так?
Она быстро дышала, сердце стучало, как бешеное. Это будет больно. Через столько лет это опять должно быть больно.
— Я… я не знаю, — ответила она. Стефен помолчал. Потом сказал тихо:
— Закрой глаза.
Анна судорожно сглотнула и закрыла глаза.
— Не думай ни о чем, а только чувствуй. — Он погладил ее груди через льняную ткань лифчика. — Как сейчас?
— Я… Я… Как хочешь.
Чем дольше он ее ласкал, тем больше она чувствовала — внизу живота скапливался жар. Стефен снял напряжение, доставив приятное, затуманивающее удовольствие, которое она уже с ним чувствовала раньше на корабле.