Нежное создание

Штиль Жанна

Девушка поморщилась. Как ни хотелось озвучивать очередную просьбу, но надо. Набрав в лёгкие воздуха, выпалила:

— Одолжи мне денег, пока серьги не продадутся. Я знаю, у тебя есть. Ты же не пойдёшь уже завтра покупать корабль?

Кэптен посмотрел на неё долгим взглядом, и Ника добавила:

— Анника вернула тебе часть денег. Их хватит на покупку корабля?

Теперь поморщился Ван дер Меер. Молчал. Не спускал потемневшего тяжёлого взгляда с лица соседки.

Та опустила плечи и отрицательно качнула головой:

— Не хватит?.. Что мешает тебе

написать прошение в адмиралтейство и получить компенсацию за потопленные корабли? Страховка ещё есть.

Отшатнулась к спинке стула, когда мужчина с неожиданной прытью встал. Задетые рукой листы с расчётами посыпались на пол, разлетелись.

— Ты… — Кэптен ястребом навис над Никой — ты, которая не сдалась и свершила суд справедливости над бесчестным единокровным братом, посчитав это благодеянием, карой справедливости… — задыхался от негодования, — Я принял твою сторону. И ты после всего случившегося… смеешь говорить, чтобы я стребовал с адмиралтейства плату за корабли, которые передал сам? Чтобы предал честь фамилии и своего рода? Предал свою честь?

— Не передёргивай! — вскочила Ника, отступая. — Ты потерял три корабля. Три! Всё, что у вас было.

— Мы с отцом знали, на что шли. Знали, что можем лишиться всего.

Обстановка накалялась. Ника опустилась на корточки, собирая с пола бумаги. В голову ударила кровь; виски стянуло болью.

Придержать бы язык, набрать в рот воды. Но нет! Будто чёрт тянул за язык:

— Получить компенсацию хотя бы за один корабль и решить свои материальные проблемы — это не стыдно и не имеет никакого отношения ни к чести, ни к совести, ни к достоинству. Государство само приняло решение помочь своим защитникам и отблагодарить их. Оно гордится своими героями, которые выжили, смогут встать на ноги и будут дальше приносить пользу. Кому ты делаешь одолжение своим отказом от помощи государства? Врагам отечества? Своим врагам? Какой мощью будет обладать страна с нищим, слабым и нуждающимся народом? На кого правительство сможет опереться в случае новой беды?

Опасалась поднять голову. Чувствовала спиной впившийся между лопатками сверлящий взгляд Кэптена. Собирала листы, разглаживала, складывала в стопку.

— Ты поддержал страну и правительство в военное время, — говорила горячо, запальчиво, торопливо. — Получить положенную компенсацию всё же лучше, чем искать в жёны невесту без титула, но до одури богатую. Проще говоря, продать ей себя, стать зависимым от денег её семьи. Ты же не просто так стал присматриваться к Виллемине Ван дер Ваал? Знаешь, что её отец подыскивает ей мужа с титулом. Разведёшься и…

На громкое тяжёлое дыхание над собой подняла голову, встречаясь с грозовым взором мужчины. Закончила тихо и не так уверенно:

— Ей повезёт. Ты молодой и вон какой красивый. Ты ей нравишься.

— Руз, тебе лучше уйти.

Угрожающий тон голоса Ван дер Меера не остудил её пыл. Раз уж Нике выпала возможность высказаться, молчать она не будет:

— Сегодня вот так же продаёт меня мать. Не меня — наш титул. Не знаю, будет это сын горшечника или пожилой

лавочник. Маме всё равно. Лишь бы тот оплатил её долги и долг тебе в том числе. А я так… иду к титулу в нагрузку, как залежалый, никому не нужный товар, — голос сорвался, задрожал. — Я пришла к тебе за помощью, а не ссориться.

Чтобы не разреветься, поспешила прикусить нижнюю губу. Подтянув последнюю бумагу, поднялась, прижала стопку к груди. Не смотрела на Кэптена, продолжавшего стоять рядом. Близко, слишком близко…

Окутало мятно-можжевеловой свежестью.

Не в силах себя контролировать, Ника раздула ноздри, жадно вдыхая волнующий запах мужчины. Подняв голову, смотрела в его глаза. Встать бы на носочки, дотянуться до его лица, губ — опустила на них глаза, — коснуться его скул, подбородка, запустить пальцы в распущенные мягкие волосы, притянуть к себе…

Встрепенулась, встретившись с его прищуренным взглядом. Не злым или недовольным. Ласкающим? Нет, показалось. В глубине его чёрных зрачков билось яркое пламя. Веки дрогнули, брови приподнялись.

Адриан отступил, отёр ладонью лицо, выдохнул:

— Руз, что ты говоришь?

— Что я говорю? Что? — отвернулась, пряча повлажневшие глаза. — Я вынуждена искать другой выход, чтобы меня не использовали, не сломали мою жизнь. Я не хочу жить с удавкой на шее. Брат издевался надо мной, мать не хочет слушать. Теперь будет издеваться какой-то там муж?! Ну уж нет!

Направилась к выходу. От двери обернулась:

— Не поможешь ты, поможет Алан Матфейсен. Знаком с ним?

По тому, как дрогнул мускул на щеке Кэптена, поняла: знаком. Вспомнив, что оставила на столе серьги, вернулась.

— Если женщина уходит к другому, то неизвестно, кому повезло, — растянула рот в насильственной саркастической улыбке. — Радуйся, Ван дер Меер. Тебе повезло. Женщина, предавшая один раз, не задумываясь, предаст снова.

Он ответил такой же улыбкой:

— Ты и себя имеешь в виду?

Ника не ожидала подобной подножки. Тряхнула волосами:

— А ты? Три года ты был верен жене, когда в каждом порту есть шлюхи на любой вкус?

— Руз! — гаркнул мужчина, багровея, сжимая ладони в кулаки.

Ника ошеломлённо замолчала, поняв, что вопреки всему он был верен Аннике. Бросилась к выходу:

— Время всё расставит по своим местам! — поддавшись порыву, хлопнула дверью.

В проёме кухни стояла расстроенная госпожа Бригитта и качала головой:

— Я же говорила, что к хозяину сегодня лучше не ходить.

Ника замедлила шаг:

— Не переживайте, он поест. Вот увидите, успокоится и поест. Зверский аппетит на подходе, — голос прерывался.

— Зверский? Такой бывает?

— Я оказала на вашего любимчика сильное психологическое давление, и теперь его организм потребует восполнения энергии, захочет порадовать себя вкусной едой. Подайте ему рыбу с черносливом.

Уходила раздраконенная, злая. В душе раскалённой лавой клокотала обида. Заталкивая за лиф бархатный лоскут с серьгами, норовивший выскользнуть из дрожащих пальцев, бормотала: