Нежные признания
Шрифт:
Девушка отогнала эту мысль, злясь на себя за то, что позволила Джеймсу Барнету снова проникнуть в ее сознание. Неужели все случайные мысли обязательно ведут к нему? Отгоняя воспоминания, Фэйт сосредоточилась на заключительных словах мисс Элиот.
Директриса неизменно высказывала учителям благодарность за отлично проделанную работу, желая разжечь в них энтузиазм. Сегодняшний день не был исключением. Это призвание, а не работа, говорила она, и старания учителей еще долго будут жить в сердцах и умах девочек. Их усилия помогут сделать наш мир лучше.
Собрание закончилось на этой
Это была не цель. Это была фантазия. Незамужняя женщина, вынужденная зарабатывать себе на жизнь, не могла разъезжать по Европе. Все было бы иначе, будь она богатой…
Женщины нового поколения не подчинялись традициям и предпочитали участвовать в научных исследованиях наравне с мужчинами. Кто-то, с такими же ограниченными средствами, как у нее, мог бы отлично разбогатеть на раскопках в Бате [6] , где уже полным ходом шли раскопки под Памп Румом. Если бы только ее отец дожил до этого.
В голове Фэйт пронеслась очередная бессвязная мысль, поразившая ее саму. Если бы она вышла замуж за Роберта, он с радостью повез бы ее в Бат на раскопки руин. Возможно, она бы даже убедила его съездить в Италию.
6
Город в Англии, центр графства Сомерсет, основанный римлянами в качестве здравницы; его Римские бани и Памп Рум являются прекраснейшими образцами античной культуры в стране. (Примеч. ред.).
«Корыстная!» — выбранила себя Фэйт. Она не могла так использовать Роберта. Ведь тогда она будет ничем не лучше Джеймса.
Девушка оглянулась вокруг в поисках Лили; та о чем-то оживленно разговаривала с мисс Элиот. Фэйт пошла к себе в комнату. Письмо леди Коудрей находилось в тайном отделении коробки со швейными принадлежностями вместе с другими ответами на объявление. Она была не столько подозрительна, сколько осторожна. Девочки то и дело врывались в комнаты учителей на протяжении дня. Любая, оставленная на виду, вещь вызывала их любопытство.
Фэйт взяла письмо, села за письменный стол, раскрыла его и в двадцатый раз прочла несколько строк на листе почтовой бумаги, где в основном описывалось, как добраться от станции до дома ее светлости.
«Терпение», — напомнила она себе. Пока что ей нужно приготовить показательный урок для Актового дня — ничего сверхсложного, но будущие ученицы и их родители должны обратить внимание и заинтересоваться.
От отца Фэйт получила исчерпывающие знания об античных языках; избранные книги из его библиотеки стояли на ее книжной полке. Она подошла к ней и провела пальцами по кожаным корешкам переплетов. Девушка пропустила греческих и римских философов, зная, что ее ученицам это будет слишком сложно перевести. Эсхил
Книга отца была уже достаточно потрепана, что свидетельствовало о ее возрасте, но для Фэйт она была самым ценным имуществом. Девушка благоговейно провела рукой по тесненной фамилии автора на обложке: «Малколм Макбрайд».
Как учитель она должна была знать о всех грамматических и синтаксических подвохах, поэтому устроилась в кресле у камина и принялась читать книгу. Вскоре на нее нахлынули воспоминания и глаза наполнились слезами. Она почти слышала голос отца, подтрунивавшего над ней за странный перевод.
— Придерживайся текста, — говорил он, — и не уточняй.
И она изо всех сил следовала напутствию отца, с радостью слушая его громкий смех.
Ее мать погибла, катаясь на лодке, когда Фэйт было всего шесть лет, поэтому воспоминания о ней были очень смутными, хотя отец и старался заполнить пробелы. Он рассказывал, что жена всегда ездила с ним на экскурсии в римские развалины Англии, но это было до рождения Фэйт. Потом она уже оставалась дома, чтобы сидеть с ребенком.
Было ли все это правдой? Но зачем отцу врать ей?
Фэйт неторопливо перелистывала страницы комментариев, когда вдруг в голове возникло еще одно воспоминание.
— Я помню, как мама… — сказал отец и осекся; его лицо стало грустным. Затем он посмотрел вдаль.
— Что мама? Я хочу узнать больше о ней. Расскажи мне!
Его лицо вновь посветлело, и он улыбнулся.
— Она была в восторге от рассказов Геродота и выбрала для изучения греческий язык только потому, что хотела читать их в оригинале. Она читала тебе вслух, когда ты плакала или капризничала. Звучание этих слов всегда отвлекало тебя, ты успокаивалась и слушала мамин голос. У нее был прекрасный голос.
Было ли это ложью?
Фэйт стало как-то тревожно. Она отложила книгу в сторону и посмотрела в окно. Там мало что было видно: с берега надвигался туман и все заволокло полупрозрачной дымкой. Школа была практически пуста в этот поздний час, и в открытое окно не доносилось ни звука, словно Фэйт была одна на всем белом свете.
Эта мысль заставила ее вздрогнуть.
Она уже собиралась закрыть окно, когда заметила какое-то движение. В кустах возле школы кто-то был. В это время суток все девочки должны находиться в своих комнатах, и с трудом верилось, чтобы какая-нибудь учительница пряталась в кустах.
Фэйт сжала губы. В каждой школе есть свой бунтарь, и Сент-Уинифред не была исключением. В голове сразу всплыло имя: Дора Уинслет. Девочке все давалось без особых усилий: языки, математика и… мальчики. Особенно мальчики. Эта хулиганка давно уже могла быть исключена из школы, если бы не ее мозги — лучшие из всех, которые мисс Элиот пришлось встретить за долгую учительскую карьеру. Директриса ожидала от Доры очень многого.
Выругавшись про себя, Фэйт открыла дверь и вышла из комнаты. Она тихо сошла с крыльца школы и, сделав несколько шагов, остановилась и прислушалась. Было тихо. Туман поглощал звуки и предметы.