Нежные узы
Шрифт:
– Это он с тобой сделал? – спросил Луис голосом, хриплым от эмоций.
– Да, – тихо ответила она.
Услышав ответ, Луис еще больше поразился тому, что чуть было не отдал свою дочь такому извергу!
– Рейна, дитя мое...
Он задохнулся и потянулся к ней. Луис удивился, когда Рейна позволила ему обнять себя. Они так давно не выказывали привязанность друг к другу.
– Рейна, я виноват... так виноват. Я почти что совершил непростительную ошибку, но сейчас я все исправил. Тебе больше никогда не придется
– Отец?
Она удивилась и взглянула на него в совершенном смущении.
– Ты все время была права насчет Марлоу. Я же пребывал в отчаянии и слишком волновался о возможности потерять ранчо, чтобы увидеть правду. Он аморальный мерзавец, он тебя недостоин! Вообще-то я тоже не заслуживаю твоей любви. Когда я думаю, что почти продал тебя Марлоу...
У нее на глазах появились слезы облегчения. Новость взволновала ее. Луис увидел, что дочь счастлива, и тоже испытал радость. Он снова обнял ее. Его горло сдавили эмоции.
– Но, отец, что мы будем делать? – спросила она, уверенная, что теперь они могут потерять ранчо.
– Все будет в порядке, – серьезно проговорил он, думая о ее беременности.
– Будет?
– Да, и я тебя понимаю.
– Понимаешь?
– Да, Натан рассказал мне обо всем, так что тебе больше не придется скрывать это от меня.
В первое мгновение она не поняла, о чем он говорит, а когда вдруг осознала, тут же побледнела. Рейне повезло, что отец обнимал ее так, что ее голова упиралась ему в плечо, и он не мог видеть ее лица.
– Да, он рассказал мне о твоем щекотливом положении, но не волнуйся. В этот раз я тебя не подведу. Я хочу, чтобы ты мне подробно рассказала, что именно произошло, а потом я решу, что нам делать. Корделл совершил над тобой какое-то насилие или причинил тебе какой-либо вред? – спросил он, когда они отодвинулись друг от друга.
Его темные глаза всматривались в ее глаза, чтобы найти в них признаки того, что охотник за преступниками дурно с ней обращался и воспользовался ее положением, потому что если он...
– Нет-нет, все было совсем не так, – запротестовала она, нервно глотая и пытаясь быстро найти выход из ситуации.
Она солгала Натану насчет беременности, чтобы избавиться от него, и это возымело действие. Ей и в голову-то не приходило, что отец об этом узнает.
Рейна всего лишь думала, что американец уйдет в припадке негодования, уверенный в своей правоте, и этим все кончится. Очевидно, она ошибалась.
– Тогда как это случилось?
Рейна поняла, что ее загнали в угол. Если она расскажет отцу чистую правду, он будет вне себя от гнева. Если она не опровергнет ложь, неизвестно, как он поступит. Чтобы спастись, она в конце концов решила рассказать то, что считала частичной правдой.
– Я влюбилась в Клэя, отец.
– Он знает о ребенке?
– Нет. Я не могла сказать ему, понимая,
– Корделл тебя любит?
– Нет! – Понимая, что ответила слишком быстро, она уточнила: – Я имею в виду, что не знаю, любит он меня или нет.
Мгновение Луис молчал, нервы Рейны были натянуты до предела. Она ждала, что скажет отец.
– Ты доверяешь мне настолько, чтобы позволить уладить этот вопрос, Рейна? Ты предоставишь мне возможность доказать, что я думаю только о твоих интересах?
Ее загнали в угол, выхода не было.
– Отец... я не хочу, чтобы Клэя к чему-либо принуждали.
– Не волнуйся, я позабочусь обо всем.
– Обещай мне не заставлять его жениться на мне!
– Даю тебе слово, что не буду заставлять его делать что-либо, чего он не захочет.
Он подошел к Рейне и запечатлел на ее лбу нежный отцовский поцелуй.
– Отдыхай и позаботься о себе. Я вернусь, как только смогу.
Рейной владел страх, когда она смотрела ему вслед. Она запуталась в собственной паутине лжи. С каждым мгновением ситуация все больше осложнялась.
Она прилегла на кровать, но отдохнуть не сумела. Ее мысли были заняты тревожными размышлениями о том, как Клэй отреагирует на новость, которую принесет ее отец. Конечно, это ложь. Она расскажет ему обо всем, как только его увидит.
Рейна замерла. Ей вдруг пришло в голову, что это может быть и правдой. У нее не было месячных с того времени, как они покинули Панама-Сити. Она смотрела на плоский живот и прикидывала, растет ли глубоко внутри ее ребенок Клэя. При мысли об этом она улыбнулась и немного успокоилась, положив руку на живот.
Луис прекрасно держался перед Рейной, но, выйдя из ее комнаты, он понял, что состояние его было крайне неспокойным. Он обещал, что не будет заставлять Клэя делать что-либо, чего тот не желает, и сдержит слово.
Он просто сделает так, что Клэй захочет поступить правильно.
– Консуэло! Скажи, чтобы мою лошадь оседлали и привели сюда! Я еду в Монтерей.
– Да, сэр!
Луис прошел в кабинет и направился прямо к шкафу с оружием. Достав оттуда ружье, он зарядил его с серьезным и решительным выражением лица. Заряженное оружие – вот что может стать очень убедительным аргументом.
– Что-то случилось? – встревоженно поинтересовалась Консуэло, стоя в дверях.
Она хотела объявить хозяину, что лошадь уже оседлана и ждет, но удивилась, увидев, как Луис вооружается.
– Ничего такого, с чем бы я не смог справиться, – коротко ответил он, застегивая пояс с оружием.
– Вы хотите, чтобы с вами поехали несколько человек?
– Нет. Это я должен сделать сам. – Луис не хотел, чтобы о состоянии Рейны знал еще кто-то. – Эта чертова лошадь уже у крыльца?
– Да, именно это я пришла сказать.