Нежный гром
Шрифт:
27. Петр, я и Уайл Койот
Вина или благодать?
Симон же Петр стоял и грелся. Тут сказали ему: не из учеников ли Его и ты? Он отрекся и сказал: нет. Один из рабов
первосвященнических, родственник тому, которому Петр отсек ухо, говорит: не я ли видел тебя с Ним в саду?
Петр опять отрекся;
Иоанна 18:25-27
Уайл Койот стремительно гонится за Кукушкой-Скороходом. Птица внезапно останавливается как вкопанная. Койот
тоже хочет, но не может. Пытается затормозить, но пролетает мимо кукушонка прямо к обрыву скалы. Земля уходит из-под
ног, глаза парня округляются как блюдца, и он летит в тартарары.
Мне нравится этот мультик. Иногда кажется, что Уайл Койот и я находимся примерно в одинаковом положении. Я
тоже слишком близко подхожу к краю пропасти. Земля под ногами ходит ходуном, и в конце концов я падаю. И вот уже на
дне ямы в полном недоумении и оцепенении потираю ноющие от боли бока.
Однако Уайл Койот кое-чем отличается от меня. Он неуловим и непобедим. Ему не бывает больно. Падения его даже
не расстраивают. В следующей сцене он уже закладывает динамит или раскрашивает стену так, чтобы было похоже, будто в
ней проделан туннель. Из ямы он выбирается буквально за секунды и тут же возобновляет погоню.
Мы переживаем свои падения не так легко. Однако падаем очень похоже. Правда в отличие от героев мультфильма
потом какое-то время еще слоняемся по дну пропасти. Мы ошеломлены. Нам больно. И мы даже не знаем, есть ли какой-то
выход из этого ущелья.
Мало кто из нас бывал в яме глубже той, в которую угодил Петр. Всего-то за пару часов до того он довольно иронично
рассуждал о собственных перспективах и, казалось, был так далек от падения. «Симон же Петр, имея меч, извлек его, и
ударил первосвященнического раба, и отсек ему правое ухо. Имя рабу было Малх» (Иоан. 18:10). И вот он, довольный собой, размахивает мечом и занимает позицию рядом с Иисусом. «Посторонись, Иисус, я обо всем позабочусь!» Я чувствую, как
Петру хотелось драки. Я вижу, как он был ошарашен, когда Иисус велел ему убрать оружие. И вот следующая картина, которую он видит буквально через мгновение: Спаситель в окружении солдат спускается с холма к городу. А Петр остается
один. Наедине со своим решением. Пытается ли он догнать Иисуса? Прячется ли в ночи? Ни то ни другое.
Лука пишет, что Петр следовал за Иисусом и Его конвоем на расстоянии (см. Лук. 22:54). Не слишком близко, не
слишком далеко. Так, чтобы можно было видеть, но не так, чтобы самому быть увиденным вместе с Ним. Любовь не дала
Петру убежать. Страх не дал ему подойти. Ученики выбрали левую полосу дороги и
повиновался. А Петр выбрал белую разделительную полосу. БОЛЬШАЯ ошибка.
Как бы было удобно прятаться вместе с остальными. Как бы было хорошо с Учителем во дворе первосвященника. Но
вместо этого Петр греет руки на костре дьявола. Какая-то девушка узнает его и интересуется: «А ты случайно не один из Его
учеников?»
«Я? Нет!» — отрицает он.
Почти сразу же ему снова задают этот вопрос. «Не ты ли был в числе последователей этого человека?» Во второй раз
он отрекается от Господа. Третий вопрос задает родственник Малха:
«Не тебя ли я видел с Ним в саду?» Теперь Петр негодует, что кто-то может даже допустить такую мысль (см. Мат.
26:74).
Каждое следующее отречение подталкивает Петра все ближе к краю пропасти. И вот почва уходит из-под ног, и он
летит вниз.
С тобой такое случалось? Ты чувствовал, как обличение лишает тебя привычной опоры? Обрыв осыпается, глаза
округляются от ужаса, и ты валишься в пропасть.
Вопрос в том, что ты делаешь дальше. Можно остаться лежать на дне. Многие так и поступают. Проживают остаток
жизни в безвестности. Никогда не возвращаются наверх. Объявляют об отставке. «Ну, знаете, с каждым бывает. Ну, поскользнулся, и что?» Другие отрицают очевидное. «Упал? Я? Вы шутите? Вы думаете, это у меня синяки? Раны от падения?
Да я в отличной форме! Отношения с Иисусом? Мы близки как никогда». Некоторые и вовсе извращают случившееся. «Я ни в
чем не виноват. Это их вина. Общество несет ответственность. Если б вы меня не спросили, я бы сам ни о чем не рассказал.
Только не надо показывать на меня пальцем».
Факт падения нельзя отрицать, отвергать или извращать. Ему нужно посмотреть в глаза. Лука добавляет к описанию
отречения Петра одну совершенно ужасающую подробность. Когда прокричал петух, «тогда Господь, обратившись, взглянул
на Петра» (Лук. 22:61).
Петух напомнил Петру о пророчестве Христа. Петр поднимает глаза, осматривает двор и встречается взглядом с
Иисусом. Учителю предъявляют какие-то обвинения, но Он даже не слышит их. Он слышит лишь, как Его предает друг.
Может, какую-нибудь другую измену Петр и смог бы скрыть. Но эту не сможет. Он знает это. «Нет твари, сокровенной
от Него, но все обнажено и открыто перед очами Его: Ему дадим отчет» (Евр. 4:13).
Для Бога нет секретов. Наше исповедание — это не рассказ о том, что мы натворили. Он и так знает. Исповедание - это
признание того, что наши действия были ошибочны. А что сделал Петр? Пусть Лука скажет: «Тогда Господь, обратившись, взглянул на Петра, и Петр вспомнил слово Господа, как Он сказал ему: прежде нежели пропоет петух, отречешься от Меня