Нежный огонь любви
Шрифт:
Несколько раз Зельда просыпалась ночью, обнаруживая, что Расчет теснее прижался к ней и уткнулся лицом ей в живот, словно тепло ее тела было ему приятно. Ощутив собственный ставший без мытья довольно густым запах, она поморщилась. Утром обязательно надо будет искупаться в ручье. Она еще никогда в жизни так долго не оставалась без ванны. Какое-то время она рисовала перед собой картины, как стоит под душем — долго-долго.
|За ночь ничего не случилось. Когда сквозь зеленый полог начали пробиваться первые лучи
В утреннем холодке вода освежала, бодрила. Зельда даже расплела косы и вымыла в журчащем ручье голову, а потом не стала укладывать волосы, чтобы они побыстрее высохли в лучах поднимающегося над лесом солнца. Закончив, Зельда почувствовала себя обновленной. Брюки пришлось надеть снова, но рубашку она решила выполоскать. Разложив ее на зеленом ковре сушиться, она взяла бластер и направилась к краю поляны. Нужно было позавтракать. Уже ставшее привычным состояние транса делало ее настоящей охотницей.
Расчет зевнул и потянулся. Рука побаливала. Раздраженно поведя плечом, он почувствовал стягивающую повязку. Постепенно к нему возвращалась память. Тело у него одеревенело, и голове было не так удобно, как когда он спал на коленях у Зельды.
На коленях у Зельды!
Эта мысль заставила его мгновенно открыть глаза. Прямо перед ним высилась выгнутая полупрозрачная стена прибежища. Расчет лежал на мягком зеленом ковре поляны. Как он мог допустить такую глупость, что превратился в мишень замкозуба?
Расчет неохотно перекатился на бок, ища глазами Зельду. Она как раз выходила из ручья, и ее стройное тело было обнажено по пояс. В первозданном утреннем свете ее груди казались идеалом женственности. Темно-каштановый огонь ее волос влажно поблескивал на солнце. Расчет молча смотрел на нее, наслаждаясь представшим перед ним зрелищем, а потом, заметив, какое направление приняли его мысли, поморщился. Да, ему несомненно стало лучше.
Он собирался уже заговорить, когда увидел, что Зельда нагнулась за бластером, а потом направилась к краю поляны. Он решил было, что ее что-то напугало, но понял свою ошибку, когда она спокойно уселась, поджав под себя ноги. Она сидела абсолютно неподвижно, как изящная фарфоровая статуэтка. В кустах что-то промелькнуло. Спокойно и хладнокровно, словно прирожденная охотница, она нажала на спуск. У самого края заколдованного круга на землю упал прыгун.
Расчет наблюдал за происходящим, и изумление его сменялось восхищением. Когда она протянула руку, схватив прыгуна за уши, он сел у стены.
— Неужели это та самая леди, которая даже смотреть не могла на бифштекс из торлы?
— Расчет!
Держа прыгуна за уши, Зельда стремительно повернулась на звук
— Как ты себя чувствуешь? — спросила она, отворачиваясь от него, чтобы одеться.
— Словно попал под грузовые сани. Застегнув рубашку, Зельда снова повернулась к нему и пристально на него посмотрела.
— Выглядишь ты намного лучше. Я очень волновалась, Расчет. У тебя от раны был сильный жар.
Он подвигал раненым плечом, критически оценивая степень болезненности движения.
— Думаю, жить буду. Сколько времени мы потеряли?
— Два дня. — Зельда медленно пошла к нему. — Ты хоть что-нибудь помнишь? Он улыбнулся.
— Кое-что да. Колени у тебя очень милые. — Он начал подниматься, опираясь рукой о землю, и в ладонь ему впилось что-то острое Он поднял небольшой зазубренный осколок. — А это откуда?
Зельда взглянула на кусок скорлупы.
— А вот это, — ответила она, — очень интересная история.
— Расскажешь, пока я буду свежевать прыгуна. Глаза у нее радостно заблестели:
— А у тебя есть силы им заняться? Не могу сказать, чтобы эта работа мне нравилась. Он поморщился:
— И скольких ты освежевала?
— Двух.
Расчет изумленно потряс головой:
— Невероятно! Ты превратилась в настоящую хищницу.
Зельда скорчила рожицу:
— Я стараюсь об этом не думать. Расчет протянул руку:
— И на бластер у меня тоже сил хватает. Может, не настолько хорошо, как получается у тебя, но по крайней мере я хоть буду чувствовать себя полезным.
Зельда посмотрела на зажатое в руке оружие:
— Я уже привыкла к нему.
Расчет понял, что она искренне не хочет отдавать ему бластер. Ласково отняв у нее оружие, он взглянул на индикатор заряда.
— О, — непринужденно отозвалась она, — я подстрелила тут много чего, а не только прыгунов.
Ее слова неприятно его поразили. Неизвестно откуда вдруг возникло воспоминание о кошмарном сне. В его горячечном бреду присутствовало что-то отвратительное и опасное — и оно требовало помощи. Это воспоминание мигнуло и погасло, оставив после себя неприятное чувство.
— Думаю, тебе следует рассказать мне все, что я пропустил, — сказал Расчет.
— Яйца, Расчет. Те камни оказались яйцами какой-то твари. Дьявольски неприятной твари. То, что ты согревал, попыталось сожрать тебя, как только вылупилось. Ты совсем не помнишь, как вернулся обратно в прибежище и вынес один из камней?
Расчет сосредоточенно разделывал прыгуна.
— Нет. — Немного помолчав, он сжал зубы и признался:
— Но мне что-то снилось…
— Снилось?