Нежный убийца

Серова Марина Сергеевна

Конечно же, Сусанна помнила историю гибели русского спортсмена прошедшей зимой и с удовольствием поделилась подробностями от «агентства ОБС». За исходную точку принималась версия, что парень покончил с собой из-за неразделенной любви, ну а прочие «подробности» можно себе представить, поэтому я опускаю их с чистой совестью. Но, между прочим, меня просветили, что бывший сторож фуникулера, Гога, теперь работает в закусочной, которую держит его двоюродный брат «по матери». Забегаловка называется «Ветер с Эльбруса», а брата зовут Ираклий Габелия, и своим «бизнесом» он очень дорожит.

В половине одиннадцатого мы все распрощались на центральной площади населенного пункта с красивым названием

Райский Уголок. Перед этим Сусанна вручила мне свой адресок, а с меня взяла клятву, что я к ней непременно забегу до отъезда. «А лучше — поживи недельку, отдохни». Для нее я была корреспонденткой одной из поволжских газетенок, приехавшей в горы за репортажем о красивой жизни богатых лоботрясов. Сама Сусанна работала парикмахершей в одной из здешних гостиниц, а муж ее в том же заведении служил шашлычных дел мастером.

Клянусь богом, это местечко целиком и полностью соответствовало своему поэтичному имени! Крохотный поселок прижался к подножию величественной горы, искрящаяся вершина которой почти сливалась с искрящимся же небом: денек стоял ясный. И эта замечательная гора казалась просто скромным холмиком по сравнению с двуглавым красавцем Эльбрусом, который занимал собой всю перспективу!

Снежные склоны нашей горы были испещрены черными точками лыжников. Одни точки топтались на месте, другие — стремительно неслись вниз. Вот он — рай земной! Вот он — отдых, о котором я мечтала. И ведь счастье так возможно, так близко… Плюнуть бы на все да принять приглашение моей новой подруги Сусанны! Я была настолько воодушевлена увиденным, что готова была даже изменить своему правилу — не отдыхать дважды в одной и той же географической зоне.

Но тут взгляд мой упал на движущиеся кабинки фуникулера — чуть в стороне, слева, — и все сразу встало на свои места. Забудь, что ты в райском уголке, Таня, дорогая! Ты — на месте преступления.

Однако! Не один только профессиональный долг вернул меня из мира отпускных грез в действительность: я обнаружила, что стою в плотном окружении лиц кавказской национальности «от шестнадцати и младше». Они дергали меня за сумку, за пиджак и даже за штаны и невообразимо галдели. Что именно — разобрать было невозможно, но это и не требовалось: ясно же, что они предлагают свои услуги. Мне требовалась только одна: узнать, где находится закусочная Ираклия Габелия. За информацию «третий улица мимо почт» мне пришлось сунуть каждому пацану по баксу — лишь бы отвязались.

От моего воронежского друга Олега Данилова я получила довольно подробные сведения о географическом положении, населении, образе жизни и привычках поселка Райский Уголок. По поводу географии я уже высказала свои восторги: тут, как говорится, только слепой не заметит. Что касается населения, то оно совершенно четко делится на две категории. В первую входят приезжие спортсмены, которые умеют ездить на лыжах, и приезжие туристы, которые думают, что умеют. На местном жаргоне эти последние именуются «чайниками». Вторую категорию составляют аборигены, которые обслуживают тех и других. Первая категория — экономическая основа процветания второй — постоянно обновляется, но никогда не иссякает: в этих местах не знают, что такое «мертвый сезон». И конечно же, по своему национальному составу Райский Уголок напоминает Ноев ковчег. Правда, места в нем занимаются вовсе не по библейским законам, а по житейским.

Архитектура поселка — и одновременно его инфраструктура — представлена в основном кемпингами, магазинами и бесчисленным множеством увеселительных заведений самой разной ориентации и разной «крутизны». Несколько особняком — во всех смыслах — стоит спортивная база горнолыжников. В ее сторону Райский Уголок посматривает то с восхищением, то с уважением,

то с завистью, но уж, во всяком случае, не свысока. Впрочем, иначе и невозможно: база располагается выше по склону горы.

Сейчас — я знала точно — на этом островке профессионалов в разудалом море туристского дилетантизма не было никого из тех ребят, что присутствовали на зимних сборах. Значит, и забираться туда мне не стоило.

В этой сложной курортной «табели о рангах» заведение Ираклия Габелия занимало одной из самых скромных мест. Еще и не толкнув скрипучую дверь подвальчика с окошками на два вершка от земли, я поняла, что ветер с Эльбруса долетит сюда едва ли.

Мое появление внутри «кафе» не просто было замечено. Если бы, звякнув звоночком при входе, порог переступил снежный человек, его визит вряд ли произвел бы больший эффект. Над столиками, которых насчитывалось не больше пяти штук, причем три пятых были не заняты, повисли обрывки разговоров и кольца крепкого табачного дыма; рты остались открытыми, а дверца холодильника, которую начал было открывать человек за стойкой, с шумом захлопнулась; какой-то генацвале продолжал лить свое цинандали в давно переполненный стакан…

Судя по всему, завсегдатаями закусочной были исключительно аборигены. У представителей первой категории оно не котировалось. Отсюда можно было сделать вывод, что дела уважаемого Ираклия идут не самым лучшим образом и штат вышибал он тут не содержит. Уже легче!

Я окинула здешний бомонд взглядом человека, которому все с ними ясно, и со знанием дела двинулась прямо к стойке.

— Чем могу служить, уважаемая?

Голос этого типа показался мне знакомым. Впрочем, внешность — при ближайшем рассмотрении — тоже. Я совсем не интересуюсь большой политикой, и зрительные образы ее персонажей меня в повседневной жизни не преследуют. И все-таки этого «героя» невозможно было не узнать: я могла бы поклясться, что за стойкой этой забегаловки стоит… сам исполнительный секретарь СНГ собственной персоной! Другими словами, если бы с Бориса Абрамовича Березовского снять шикарный пиджак и галстук, надеть на него вместо этого черную рубашку с короткими рукавами, расстегнутую едва ли не до пупа, выщипать остатки волос на его сократовском черепе, слегка надуть ему щеки и чуть-чуть расширить в плечах, то получился бы точь-в-точь Ираклий Габелия, содержатель таверны в курортном поселке Райский Уголок.

— Вы хозяин кафе?

— Я хозяин. Что вы желаете?

Наклонившись к нему через стойку, я таинственно понизила голос.

— Я желаю поговорить с вашим братом Георгием, по очень важному делу. Он здесь?

— С моим братом?.. — Этого двойник олигарха, кажется, ожидал меньше всего. — Его сейчас нет. Могу я узнать, какое дело у вас к Георгию, уважаемая?

— Можете, — легко согласилась я. — Если скажете мне, скоро ли он здесь появится.

В глубине плутовских масляных глаз Габелия появилось характерное выражение: он пытался вычислить, надувают его или нет. Он сомневался, но выбора у него не было. Так как горцы все еще смотрели на нас, словно на сценку из «Кабачка „13 стульев“, хозяин тоже перешел на полушепот.

— Георгий поехал к поставщику. Скоро его жду. Полчаса, может, — час. Теперь ваша очередь, уважаемая… как ваше имя, красавица?

— Татьяна. — Я бросила многозначительный взгляд на зрителей и, наклонившись к самому уху Ираклия, прошептала так, чтобы все слышали: — Нам лучше поговорить без свидетелей. У вас есть комната потише?

Ираклий тоже осмотрел своих гостей, продолжавших хранить гробовое молчание, и без слов раздвинул занавеску из пластмассовых висюлек прямо за стойкой, пропуская меня вперед. После всего этого даже самый безнадежный простак решил бы, что дело тут нечисто.