Незнакомая звезда
Шрифт:
Стоп. Что ещё за ноги?
Взгляд вернулся назад. Ноги были до черноты загорелые, с большими ступнями, явно не слишком хорошо знакомыми с обувью. От ступней вверх шли перевитые венами худые жилистые голени. Ещё выше располагались рваные штаны неопределённого цвета.
Мольфи попыталась оторваться от песка и посмотреть вверх. Обладателем ног оказался на редкость худой и оборванный старик. От солнца его кожа стала почти коричневой, и на ней резко выступали белоснежные седые волосы. Он молча и, казалось, даже без особого интереса рассматривал
Она подтянула ноги и попыталась сесть. Кисть правой руки что-то держало. Пару раз дёрнув, она посмотрела в ту сторону и обнаружила, что всё ещё привязана к резной двери надстройки, полузанесённой водорослями и песком. Левой рукой Мольфи попробовала развязать узел. Ремень задубел, и не поддавался. Старик внимательно следил за её попытками освободиться.
Выбившись из сил, она уже хотела оставить ремень в покое, но сообразила, что в левом сапоге ей уже давно что-то мешает. Это оказался кинжал. Как он попал за голенище, она не помнила, но сейчас это было не важно. Поддев ремень остриём, она смогла, наконец, освободить руку.
— Пить хочешь? — поинтересовался оборванец.
Она молча кивнула.
Старик протянул ей плотно обмотанную верёвками глиняную бутыль. Она схватила её обеими руками, и мир для неё сузился до размеров наполненной пресной водой ёмкости.
Вода кончилась, и мир снова вернулся в нормальные рамки.
— Надо идти. Прилив начинается, — старик забрал пустую бутыль, и зацепил её на пояс.
Мольфи, пошатываясь, встала. Подпоясалась спасшим её ремнём и заткнула за него кинжал. Огляделась. Пляж, на который её выбросило, тянулся вдоль берега и заканчивался цепочкой серых утёсов с одной стороны, и уходил к горизонту с другой. За пляжем начинался густой изумрудно-зелёный лес, кудрявой шерстью одевавший подножие и склоны нависавшей над побережьем конической горы, за срезанную вершину которой зацепилось небольшое облачко.
— Куда? — прохрипела Мольфи, вода несколько смягчила горло, но язык шевелился ещё с некоторым трудом.
Старик указал в сторону утёсов.
— Туда? — спросила она.
Тот ничего не ответив, зашагал по песку. Она побрела за ним. На груди и животе её куртка ещё оставалась влажной, но на подставленной солнечным лучам спине уже высохла и заскорузла от соли. Девушка то и дело поводила плечами, но без особого результата. Просоленная ткань всё равно стояла колом.
— Что это за место?
— Остров…
— А ты здесь живёшь?
— Да…
— А ты кто?
— Человек… — словоохотливостью её спутник явно не отличался.
Но Мольфи не сдавалась. Живительная влага привела её горло в приемлемое состояние и дала возможность свободно говорить.
— А что это за остров?
— Большой…
— Значит, есть и маленький?
— Ага…
— А как они называются? Они же должны как-то называться?
— По-разному… Иногда Проклятыми островами, иногда Островами Белого Песка… Но обычно Черепашьими.
— Понятно… — Мольфи не имела ни малейшего понятия
Вместо этого она оглядела лазурную морскую гладь. Воспоминания о случившемся были не слишком приятны…
— Наш корабль разбила огромная морская тварь.
— Так я и думал. Я видел её, когда ходил в море за рыбой…
— И она тебя не тронула?!
— Зачем ей бедный рыбак? Ей нужно много еды. Из меня не выйдет много еды. Вот если бы нас, рыбаков, было много…
— А кроме меня кто-нибудь спасся?
— Не знаю, — пожал старик худыми плечами.
— Но это возможно? — она вспомнила своих спутников, и ей стало грустно.
— Возможно…
— Тогда мы должны их найти! — Мольфи остановилась.
Старик опять пожал плечами.
— Берег длинный. Вас могло разбросать на несколько миль. Кого-то восточнее, — он махнул рукой в сторону утёсов, — а кого-то западнее. Кто восточнее, тех подберут люди из города. Тех, кто западнее — съедят.
— Как съедят? — ужаснулась Мольфи, — На них могут напасть дикие звери?
— Скорее дикие люди…
— Но разве… Здесь живут людоеды?
— Можно сказать и так…
Старик отвернул от линии прибоя и пошел вглубь пляжа. Немного выше, у подножия утёсов, девушка заметила что-то похожее на хижину. Рядом с ней росло несколько странных деревьев — словно кто-то воткнул огромный куст папоротника на вершину покрытого серой волокнистой корой столба…
При ближайшем рассмотрении хижина оказалась скорее навесом, грубо связанным из коряг и накрытым жёсткими, похожими на папоротник, листьями. Несколько ветхих циновок, привешенных по сторонам, вряд ли могли защитить от ветра или дождя. Под навесом и вокруг громоздилось довольно много какого-то мусора, скорее всего выброшенного морем. Ближе к берегу сушились растянутые на жердях сети.
— Можешь поесть, — старик извлёк откуда-то грубо слепленный керамический горшок.
В памяти Мольфи немедленно всплыли слова рыбака о людоедах, и она с большой опаской поглядела на содержимое посудины.
— Это варёный краб, — уточнил старик.
Ещё немного подумав, она всё же решила, что достаточно голодна, чтобы ему поверить. Краб оказался довольно вкусным.
— Ты, кажется, говорил про какой-то город, — спросила она, выковыривая из панциря очередной ломтик.
Старик кивнул.
— Он далеко?
— Там. За холмом, — рыбак сделал неопределённый жест в сторону утёсов.
— А как туда попасть?
— Круг мыса, на лодке…
Девушка облизнула пальцы и осмотрелась. Недалеко от хижины на песок была вытащена крошечная долблёнка.
— Я не плаваю в город, — пробурчал старик, заметив её взгляд, — течение сильное. Там за мысом.
— А рыбу ты в город продаёшь?
Мольфи сделала резонный вывод, что если он ловил рыбу, то должен был её куда-то девать. А судя по сетям, рыбу он ловил.