Незнакомцы у алтаря
Шрифт:
– Это смотря какой салон, – улыбнулся Иннес. – Тогда позволь спросить по-другому: тебе удалось хоть немного поспать или ты замерзла до смерти?
– Я поспала, но признаюсь, оделась я очень быстро.
– Мне очень жаль. Под конец жизни отец приказал запереть почти все комнаты в замке, а сам жил в двух или трех комнатах. Здесь довольно тепло и сухо, просто в ферме при усадьбе довольно давно никто не жил, а Мари узнала о нашем приезде в последнюю минуту. Можно сказать, она отвела тебе лучшую спальню из худших…
– Она извинилась за
– Если бы я знал, что ты с радостью ждешь меня в своей спальне и готова на все, меня бы не удержал и пояс целомудрия. – Иннес расплылся в улыбке.
– Жаль, что я не могу раздобыть такую вещь, иначе мне бы непременно захотелось испытать тебя!
– А ты не зарекайся, в здешней оружейной чего только нет, – ответил Иннес. – Пояса целомудрия и развлечения в спальне… кто бы мог подумать, что разговор за завтраком может стать таким интересным?
Эйнзли поперхнулась кофе.
– О развлечениях в спальне заговорила не я!
– Зато ты первая сказала, что не хочешь вести светских бесед ни о чем.
– Иннес Драммонд, тебе следовало стать юристом! Ты умеешь исказить любой довод лучше, чем адвокаты, с которыми я имела дело!
Он театрально вздохнул:
– Что ж, давай сменим тему, хотя ты сама виновата, знаешь ли.
Эйнзли смерила его настороженным взглядом:
– Я совершенно уверена, что мне не следует спрашивать, что ты имеешь в виду.
– Тогда не спрашивай.
Эйнзли отпила кофе. Иннес с чопорным видом поджал губы. Она снова сделала глоток, стараясь не рассмеяться, но наконец со звоном поставила чашку на блюдце.
– Нет, ради всего святого, ты победил! Объясни, что ты имеешь в виду!
– Нет, знаешь ли, когда я смотрю на твои губы, я не могу думать ни о чем, кроме поцелуев!
– Только поцелуев?
– Нет, не только. – Иннес наклонился вперед и взял ее за руку. – Поцелуи разные бывают.
Он ее дразнил. Или флиртовал? Она сама не знала.
Эйнзли не считала, что относится к тем представительницам слабого пола, с которыми мужчины флиртуют. Он просто хочет ее развлечь или возбуждает? Возможно ли сочетание первого и второго? Эйнзли понятия не имела. Ясно одно: он над ней не смеялся. Иннес смотрел на нее с участием; и что-то в его заманчивых голубых глазах заставило ее затрепетать.
– Какая разница? – спросила она, понимая, что спрашивать не следовало, уверенная в том, что ступила на скользкий путь.
Иннес поднес ее руку к губам, легко коснулся кожи.
– Вот это, – сказал он, – просто поцелуй. – Он перевернул ее руку ладонью вверх и тихо продолжал: – А это – уже нет.
Его губы были теплыми. Когда он лизнул
– Вот видишь. – У него сел голос. – Когда целуешь не просто так, возникает только одна трудность.
Она точно знала, что он имеет в виду, потому что и сама чувствовала то же самое.
– Еще? – предположила Эйнзли, полагая, что таков ответ, хотя из ее уст это прозвучало как просьба.
– Еще. – Иннес воспринял ее ответ как просьбу, отодвинул стул, нагнулся и выполнил ее.
Он не собирался целовать ее, но не мог устоять, и она тоже. Когда она разомкнула губы и с тихим вздохом обвила его шею руками, его дразнящий поцелуй превратился в нечто иное. Она ответила ему. Кончик ее языка очутился у него во рту, сердце у него бешено забилось, ему пришлось напрячь все силы, чтобы держать себя в руках.
Иннес провел ладонью по ее груди и нащупал под материей косточки корсета. На пол с громким лязгом упал нож. Они оба вздрогнули.
Он радовался, что их разделяет стол, так как уже пришел в полную боевую готовность. Эйнзли раскраснелась, губы стали мягкими, глаза потемнели от поцелуев. Ему страстно захотелось подхватить ее на руки и отнести в спальню. Что с ним не так? Сдерживаться все труднее. Он медленно опустился на стул и с удивлением подумал, что его неудержимо влечет к этой женщине с самой первой их встречи. Надо было сразу догадаться, что ему придется нелегко!
– Мари может в любой момент войти, – прошептала Эйнзли.
– Ты поэтому меня поцеловала? – спросил Иннес, проводя рукой по волосам.
Она взяла ложку и стала водить ею по узору на скатерти.
– На самом деле ты первый поцеловал меня, хотя не отрицаю, я тебе ответила. – Она взмахнула ресницами. – Сама не знаю почему, но мне вдруг захотелось этого, как не хотелось уже давно… И, должна признаться, это чувство я испытываю с тех пор, как встретила тебя… ну вот.
– Не могу передать, насколько мне стало легче, потому что со мной творится то же самое. – Иннес отпил холодного кофе и поморщился. – Знаешь, я не люблю строго придерживаться правил. Может быть, меня одолевает искушение именно потому, что в нашем договоре такого не предусмотрено?
– Ты имеешь в виду, что хочешь целовать меня, потому что это против правил?
– Нет-нет, я хочу целовать тебя, потому что твои губы так и напрашиваются на поцелуи. Но, может быть, мне особенно трудно не целовать тебя, потому что мне отлично известно: такого уговора не было, хотя мы и женаты. – Иннес покачал головой и вскочил на ноги. – Сам не знаю. Может быть, в самом деле стоит порыться в оружейной и поискать там пояс целомудрия.
– А может, не будем так сильно волноваться? Давай все обсудим, – предложила Эйнзли. – Мы с тобой взрослые люди. Мы оба не хотим слишком сильно привязываться друг к другу, но нет ничего плохого в том, что мы… немного развлечемся.