Незнакомцы у алтаря
Шрифт:
– Как раз это для меня нетрудно; как вы верно подметили, я очень скоро стану бездомной и с радостью поменяю обстановку. Но… я не могу принять от вас в дар такую огромную сумму, дав так мало взамен.
– Что, если мы сочтем деньги… так сказать, гонораром? – спросил Иннес, хмурясь.
– За что?
– За профессиональные услуги, – ответил он. – Кроме того, вы будете получать ежегодную пенсию до сорокалетия. Если получите наследство, можете вернуть мне все, если захотите, хотя необходимости в этом нет.
Глаза у Эйнзли сделались как блюдца.
– Но
Иннес расхохотался:
– Нет, не то! Я имел в виду чисто деловые отношения. – Она смотрела на него с совершенно ошеломленным видом. Иннес расплылся в улыбке. – Чем больше я об этом думаю, тем больше мне кажется, что все замечательно складывается. Нет, погодите! – Увидев, что она привстала, он схватил ее за руку. – Клянусь, я не пьян и не сошел с ума. Слушайте!
Эйнзли села, скрестила руки на груди и смерила его скептическим взглядом.
– Даю вам пять минут.
Он кивнул:
– Считайте мое предложение сугубо деловым. Подумайте о том, сколько у нас с вами общего. Во-первых, вам не придется иметь дело с кредиторами: я достаточно богат и расплачусь без труда. Во-вторых, вы вдова, а мне нужна жена. Поскольку никого из нас брак не интересует, ни сейчас, ни когда бы то ни было…
– Как вы можете быть настолько уверены?
– А вы? – Он помолчал; увидев, что она не отвечает, удовлетворенно кивнул. – Вот видите? И здесь наши взгляды совпадают. И в другом тоже: мы оба решили идти в жизни своей дорогой. Если вы позволите мне выплатить ваши долги, я помогу вам обрести независимость. Вы же, выйдя за меня, тоже предоставите мне свободу, так как я смогу сам решить… как распорядиться моим наследством.
– Но ведь мы будем привязаны друг к другу!
– Эйнзли, только номинально. Нас свяжет клочок бумаги, всего лишь контракт.
– По контракту нужно платить. Какие профессиональные услуги вы собираетесь мне оплачивать?
– Объективный взгляд. Беспристрастное мнение. Мне нужно и то и другое, – Иннес поерзал на месте. – Правда, откровенно говоря, чужих советов я не люблю.
– Вы не любите, когда вам указывают, что делать?
– Вы что, издеваетесь?
– Да, видимо, вы ко многому не привыкли, – улыбнулась Эйнзли. – Я не издеваюсь, я вас дразню. Предупреждаю, я по натуре грубовата. Итак, в чем вам понадобится мое беспристрастное и объективное мнение, но не совет?
– Ну, раз вы спрашиваете, я отвечу! – Он невольно улыбнулся. – Повторяю, вам придется поехать со мной в Строун-Бридж. Не для того, чтобы принимать за меня решения, с вашей помощью я надеюсь убедиться, что принимаю их непредвзято.
– Неужели такое возможно? Иннес, имение ваше по праву рождения!
Он пылко покачал головой:
– В том-то и дело, что нет. Мне больно признаваться, но я не очень хорошо знаю Строун-Бридж и пока еще не знаю, как с ним поступить. Остаться ли там жить, выставить ли на торги, назначить ли управляющего… Я ничего не знаю и не буду знать, пока не попаду туда, и даже когда попаду…
– Значит, вот о какой плате идет речь? Вот
– По-вашему, цена слишком высока? – У Иннеса едва не испортилось настроение.
Эйнзли улыбнулась, потом рассмеялась:
– По-моему, мы договорились!
– Правда? Понимаете, Строун-Бридж… в общем, жизнь там совсем не такая, как в Эдинбурге.
– Как вы верно подметили, сменить обстановку после Эдинбурга, немного пожить в глуши и пересмотреть свою жизнь – именно то, что мне нужно.
– Я не прошу вас жить там со мной целый год. Несколько месяцев, пока я не разберусь, что к чему, вот и все. И хотя мы с вами будем… советоваться, это не означает, что я непременно соглашусь с вашими советами, – предупредил Иннес.
– Я уже привыкла к тому, что к моим словам не прислушиваются. – Эйнзли внезапно помрачнела, но тут же улыбнулась. – Хотя… вы обещаете о чем-то меня спрашивать. По-моему, это уже шаг в нужном направлении. Надеюсь, мне хотя бы позволят высказать мою точку зрения!
Покосившись на графин с виски, объем в котором значительно уменьшился, Иннес задумался, не пьян ли он, в самом деле? Он только что сделал предложение женщине, которую совершенно не знает. Незнакомке, которая разжалобила его своей историей, восхитив отвагой и силой духа… И все же они познакомились всего пару часов назад. Впрочем, последнее показалось ему несущественным.
Его влекло к ней, влекло с первого взгляда, когда она вихрем вылетела из приемной адвоката, и дело было не только в сходстве их положения. Ему нравилось то, что он видел, и его восхищало то, что он слышал. А то, что он нашел ее еще и желанной, совершенно не имело значения. Внутренний голос подсказывал, что они неплохо поладят, а его внутренний голос никогда не ошибался.
– Значит, мы договорились? – спросил Иннес.
Эйнзли нахмурилась.
– Мы с вами совершенно друг друга не знаем, – заметила она, словно отвечая на его мысли. – Считаете, нам удастся изобразить счастливую супружескую пару и убедить ваших домочадцев, что наш брак заключен не по расчету?
– Не имею привычки обращать внимания на то, что думают другие.
– Не будьте дураком, Иннес! Вы станете их… помещиком, лэрдом. Конечно, им любопытно, какой вы и кто ваша жена.
Она, конечно, была права, но он вовсе не собирался в этом признаваться. Никакой он не лэрд. Лэрд умер, как и его наследник. Он, Иннес, из другого теста.
– Им придется принимать меня… нас… такими, какие мы есть, – ответил он. Эйнзли по-прежнему хмурилась. – Замок Строун-Бридж огромный. Если вам неприятно будет каждый день натыкаться там на меня, можете не беспокоиться. Если мы пожелаем, можем не видеться неделями.
– Тогда мы вряд ли убедим тамошних жителей, что купаемся в семейном счастье.
– Владельцам Строун-Бридж такое понятие, как семейное счастье, неведомо. Мои предки женились ради приобретения богатства и деторождения.
– Что кладет конец нашей дискуссии. – Эйнзли встала и направилась к выходу из кофейни.