Незнакомец в твоих глазах

Бек Сюзанна

– Ты выглядишь не слишком аппетитно, – раздался насмехающийся голос Хаттэвэя над воином. Потом он рассмеялся, зубы блеснули в свете луны. – Ты забыла рассказать мне, что у тебя есть оружие, красавица. Причем незаконно.

– Это не входило в наш разговор, – отрезала Зена.

– Я и не думал этого делать. Тебе не кажется, что теперь наше небольшое путешествие более оправдано? Я немного был в затруднении, замахиваясь на тебя за незначительное превышение скорости, даже если ты сопротивлялась при аресте. – Он пожал огромными плечами, все еще злорадно усмехаясь. – Но поскольку ты была так любезна носить

тайно оружие, да еще и с незаконно укороченным стволом, то… – Он развел руки. – Это совсем другое дело!

Он встал на колено и провел пальцем по лицу Зены, рассеянно сбрасывая локоны черных волос. – Если ты… будешь сотрудничать… на моем допросе. Я постараюсь не упоминать это маленькое… недоразумение в своем рапорте. – Он наклонился ближе к связанной воительнице и снова улыбнулся, обдав Зену теплым дыханием. – И если ты действительно будешь сговорчивой, я смогу отбросить сопротивление при аресте. У тебя не будет протокола за превышение скорости и я…, ну, я просто отстану. Что скажешь?

– Скажу, давай, не тяни.

Хаттэвей снова захохотал, сильно и громко. Зена сдерживала соблазн слету ударить его по голове. Но мысли о незащищенной Саре от Конвея, пока она оставалась связанной, вынуждали не делать этого. Ей нужно было отвлечь обоих мужчин, чтобы привести план в действие.

– Конвей, брось мне ключи от наручников, – скомандовал Хаттэвей. Он поймал брошенные ключи здоровой ручищей и открыл наручники, сковывающие руки с ногами. Положил ключи в карман, подхватил воина и поставил ее на ноги. Потом утащил ее к переднему крылу патрульной машины и прислонил спиной. – А ты высокая, – заявил он, а похотливые прищуренные глаза, наполненные ликованием, пожирали тело.

– Мне говорили, – ответила она сквозь зубы.

***

Почти с нежностью он положил руки ей на щеки, наклонился вперед и впился в губы диким поцелуем, прикусывая и рыча от обладания. Он положил одну руку под подбородок, и сильными пальцами удерживал челюсть, пока его язык завоевывал пространство.

Зене пришлось бороться с желанием захлопнуть рот, когда язык с силой ворвался в горло, с тошнотворным сочетанием застоялого запаха сигарет и старого горького кофе.

Продолжая насиловать рот зубами и языком, Хаттэвей опустил руки вниз и вцепился в рубашку. Одним сильным рывком, он разорвал ее, пуговицы разлетелись как маленькие осколки. Он задрал лифчик и схватил грудь воительницы грубыми руками, вторгаясь в нежную кожу, сжимая и разжимая железные пальцы, оставляя синяки. Добравшись до сосков, он сильно сжал их, жестко щипал, крутил и оттягивал, продолжая орудовать во рту. Он удивлялся отсутствию ответа со стороны женщины. Почему она не стонет от боли? Он знал, что причиняет боль. Он должен был сделать ей больно.

Зена не могла дать ему почувствовать свою боль, зная об этом. Чуткие уши уловили шаркающие звуки, и она открыла глаза. Резко посмотрела в сторону и увидела, как Конвей тащит Сару в их сторону, удовольствие от увиденного явно читалось на его лице. Воин немного заерзала, а наручники оставляли отметины на стальном корпусе машины, когда Хаттэвей прижался к ней ближе, а член уперся в низ живота.

С животным рычанием, Хаттэвей отстранился,

прикусывая нижнюю губу Зены и потянул, в то время, как руки оставили грудь и опустились к широкому ремню штанов униформы. Он стащил с себя кобуру и уронил на землю. Расстегнул штаны и спустил их вниз до щиколоток. Освобожденный член был, как изогнутая бейсбольная бита.

«Первая ошибка», – подумала Зена, удерживая самодовольную улыбку силой воли. «Небольшая».

Он грубо себя погладил и зарычал еще сильнее. Обхватил грудь Зены ртом, стал вгрызаться в предоставленную ему плоть. Однако, этого было не достаточно, и руки потянулись к поясу джинсов, нетерпеливо расправляясь с кнопками.

Конвей шагнул вперед, из-за волнения прочистил горло. – Хм, Дж. Т.

Хаттэвей оторвался от груди Зены и бросил на него разъяренный взгляд. – Что?

– Я хочу забрать блондинку в лес… поговорить. Хорошо?

– Ага, все, что угодно, – ответил Хаттэвей, а руки настойчиво расстегивали молнию на джинсах. – Не возвращайся, пока я не позову, понятно?

– Нет проблем, напарник, – усмехнулся Конвей, схватил рукой Сару, стоявшую с широко открытыми глазами, и рывком развернул ее.

«Вторая ошибка», – подумала воительница, понимая, что это тот самый момент, которого она ждала. Сарины глухие всхлипывания от боли снова вызвали красные вспышки гнева перед глазами. Зена извлекла из глубины силу, которую Арес называл смертоносной. Она глубоко втянула воздух носом и медленно выдохнула, направляя силу в наручники, скрепленные на запястьях. Наручники разделились на два кольца, как мокрый талгамит. Быстрее, чем может увидеть человеческий глаз, руки пришли в движение, пальцы ударили в незащищенную шею офицера. Хаттэвей упал вниз, как подкошенный.

(от пер.: в сериале Салмонеус продал мечи, пряжки из талгамита Талмадеусу. Зена объясняет, что это такое, по просьбе Габриэль: по форме и на ощупь похож на металл, но только до тех пор, пока не попадает в воду – в воде он растворяется).

Зена согнула колени и выпрыгнула вверх, переворачиваясь через спину в воздухе над патрульной машиной, и приземлилась бесшумно за спиной не подозревающего Конвея.

Конвей почувствовал легкий шлепок по плечу, и подумал, что это Хаттэвей. Он повернул голову, и ему прилетел твердый, как камень, кулак по носу и передним зубам. Кровь брызнула по большой дуге, когда офицер падал на землю, полностью отключенный.

Немного фыркнув, Зена легко разломала наручники на кольца, соединяющие лодыжки, и схватила Сару.

Не соображающая от паники Сара, сразу не поняла, что ее похититель обезврежен. Когда сильная рука сомкнулась на плече, она инстинктивно повернулась и ударила кулаком.

Кулак был остановлен в сантиметрах от незащищенного живота.

– Эй. Не бей хороших ребят.

Покрасневшие глаза открылись. – Зена?

– Ага.

– Но как…? Боже, я так рада, что ты в порядке. – Глаза расширились еще больше, когда она увидела состояние одежды воина, точнее, то, что от нее осталось. Глаза стали круглыми от ужасных синяков, которые начали появляться на красивой груди Зены. – Боже, – шепотом выдохнула она.