Незнакомка из Пейроля
Шрифт:
– Не позволяй мне ничего, – прошептал он, – выгони меня.
Не отпуская, он взял ее за подбородок и заглянул в глаза.
– Паскаль… Ты так мне нужна…
От сильного, мучительного желания его голос стал хриплым. Его рука скользнула под ее пуловер, его пальцы почувствовали ее атласную кожу.
– Самюэль, – прошептала она, – не надо…
Он с удовлетворением понял, что она готова сдаться, и страстно обнял ее. Прижавшись к нему, она с трудом дышала. Физическое влечение друг к другу не исчезало даже во время их ссор. Накануне того дня, когда состоялся их развод, они занимались любовью, отчаянно
– Я не хочу, Самюэль. Мы пожалеем об этом.
Ему пришлось сделать над собой немалое усилие, чтобы отойти от нее. Ее влечение к нему тоже было очевидным, но, возможно, объяснялось тем, что она была одинока. Она, конечно, не спала с Лораном, для серьезных отношений ей требовалось время, поэтому ее желания не были удовлетворены. Этой мысли было достаточно, чтобы остудить его пыл.
– Да, ты права. Как же мой кофе?
Прекрасная улыбка, которую она подарила ему, опять обезоружила его. Неужели нет никаких шансов снова завоевать ее? Мог ли он отказаться от счастья и признать, что эта женщина навсегда покинет его? О, ему так хотелось стать отцом ее детей, целой дюжины детей, если она того захочет! Он всегда хотел, чтобы…
– Пойдем, Самюэль.
Она властно взяла его за руку и вывела из библиотеки.
Марианна долго плакала и в четыре утра вернулась к себе, рассудив, что Самюэль не должен застать ее в слезах. Она приняла холодный душ, потом теплый, который немного успокоил ее, затем приготовила себе завтрак, напоминающий размахом раблезианский пир. Тем хуже для ее талии, тем хуже для всего!
Ее комната была в ужасном беспорядке, поскольку каждый второй день она ночевала у Самюэля. В течение часа Марианна яростно занималась уборкой, после чего оделась и накрасилась. Даже при том, что она чувствовала себя такой несчастной, ей нужно было идти на работу. Если она где-то и ошибется, ничего страшного не произойдет. А вот степень ответственности Самюэля за своих пациентов – это уже серьезно. Ведь он, скорее всего, вообще не спал. Мысли об этом сводили ее с ума. Стоило бывшей жене всего лишь свистнуть, и он тут же с радостью помчался к ней. Мало того что он нашел Паскаль работу, дал ей денег, катал на вертолете, чтобы она не скучала, так он еще по первому зову бежит к ней среди ночи. И почему? Из альтруизма? Марианна ни секунды не верила в эту ложную дружбу между ними. Самюэль называл себя другом Паскаль только для того, чтобы не выдавать своих настоящих чувств.
Она стопроцентно была уверена в том, что Самюэль по-прежнему сходит с ума от этой девки, строящей из себя недотрогу. Он, видите ли, «не пришел в себя» после развода! На самом деле он был болен ею! Как она могла подумать, что сможет вылечить его?!
Сидя в автобусе, Марианна пыталась найти для себя правильное решение. Сможет ли она бросить его и не скучать по нему через три дня? Наверное, нет. Каждый раз, когда она, хлопнув дверью, уходила, она сама и возвращалась. Несчастная, жалкая женщина!
Без пятнадцати восемь она подходила к административному зданию больницы. Было очень холодно, и она ускорила шаг. Ее ожидал длинный серый и скучный день, придется печатать письма, слушать болтовню коллег, обедать в дурацкой больничной столовой. А вечером, возвратившись домой и не обнаружив
– Здравствуйте, Марианна! Вы всегда пунктуальны, а это качество сейчас встречается все реже.
Она остановилась и поздоровалась с Лораном Вийневом. О нем говорили, что он всегда раньше всех приезжает на работу. То, что он остановился и поздоровался с ней, простой секретаршей, было лестно. Но она не тешила себя иллюзиями, так как эта милость была следствием его дружбы с Самюэлем.
– Вы, должно быть, замерзли, – сказал он учтиво. – Скорей идите в тепло.
Его забота расстроила Марианну, вместо того чтобы обрадовать, и она кивнула, чувствуя, как в горле сжимается комок.
– И поцелуйте Самюэля за меня. Надеюсь, все мы увидимся двадцать четвертого у Паскаль Фонтанель?
Марианна не смогла вынести его радостную улыбку и, не задумываясь, выпалила:
– Нет, это без меня! Паскаль без зазрения совести звонит ему и зовет на помощь посреди ночи… Я еще никогда не слышала о таких бывших женах! Пусть снова женятся, так будет проще для всех, а я не стану встречать с ними Рождество. Простите…
Лоран, застыв на месте, смотрел на нее с недоумением, и она пожалела о своей несдержанности. Пробормотав извинения, Марианна торопливо двинулась к больнице.
Паскаль заснула на рассвете и не слышала, как уехала Аврора. Она проснулась в девять утра, с удивлением увидев в окне дневной свет. К счастью, ей нужно было на работу к часу дня. Предстояло суточное дежурство, которое обещало быть не из легких.
Немного покачиваясь, она спустилась в кухню. Аврора оставила рядом с кофейником записку.
«У тебя сегодня кто-то был? Ну и скрытная же ты… Тем не менее добрый день. Я выпила весь аспирин, сегодня куплю новый».
Паскаль удивилась, но затем вспомнила, что оставила чашки на столе. После долгого разговора Самюэль уехал около пяти утра. Он не захотел, чтобы она выходила, и пообещал сам закрыть ворота. Прощаясь, он снова обнял ее, на этот раз без двусмысленности.
Она налила себе горячего кофе, добавила две ложечки сахара. Небо было затянуто тучами, обещая снег. Она нечасто видела снег в Пейроле, даже во время холодных зим, но ей хотелось, чтобы на Рождество все вокруг стало белым.
– А как же тогда добираться сюда? – пробурчала она.
Выглянув в окно, она увидела сарай и большой гибискус, посаженный отцом на месте сгоревшей мастерской. Как же она посмела высказать Самюэлю столь ужасное предположение, что ее отец мог иметь какое-то отношение к этому пожару? Неужели она будет подозревать его в страшных преступлениях только потому, что они скрыли от нее существование Юлии? Если она и дальше будет строить такие предположения, то, в конце концов, возненавидит все вокруг. Нет, следует прислушаться к разумным советам Самюэля и сначала поговорить с отцом, а потом уже делать какие-то выводы. А пока что не стоит истязать себя этой историей.