Незнайка в Совке

Мусин Камиль

Спят коротышки в час поздний,

Но враги не умерили прыть.

Жулио плетет свои козни,

Мига мешает нам жить.

Схватить Жулио и Мигу!

Возмущены города.

Наказать Жулио и Мигу!

Гудят по стране провода.

Жулио и Мига не смеют

Счастью мешать и труду.

Положено им возмездье,

Поверьте, они не уйдут!

– Ой, что же это такое, братцы!- пролепетал Незнайка.

– Ну как?- спросил милиционер.

– Бесподобно,- сказал Спрутс и незаметно подтолкнул Незнайку.

Тот вжался в стул и во все глаза смотрел на милиционера. Он узнал его - это была точная копия поэта Цветика, вернее это был Цветик собственной персоной, просто трудно было его сразу узнать в форме милиционера.

– Да, превосходные стихи,- продолжил тем временем Спрутс,- прямые мужские слова! "Схватить Жулио и Мигу!" Ух, как это правильно! Эти негодяи вместе с этим иудой Крабсом украли у меня миллион. Сейчас мне уже все равно, но тогда я был зол и, если бы обладал таким же несравненным поэтическим даром, я не мог бы выразиться точнее.

Браво! Браво! Настоящее, лапидарное искусство!

– Как вы сказали, "лапидарное"?- переспросил милиционер-Цветик, густо покраснев от обилия похвал.- Значит, вам понравилось?

– О, о, я в восторге! Бдительный, суровый страж порядка, и в тоже время такой яркий талант! И, конечно, зря вы думаете, что чего-то не хватаетэто же законченное произведение искусства! Отбросьте ложную скромность. Дальше украшать- только портить! Незнайка, что же ты молчишь?

– А... да... Цветик! Это же Цветик!-Незнайка, несмело указывал на милиционера пальцем.

– Да, меня зовут капитан Цветик,- ответил Цветик, но Спрутс перебил его:

– Вот видите, мой приятель лишился дара речи,- такой неожиданный, так сказать, эстетический шок постиг его! Признаться, он глуповат и его еще надо готовить к общению с прекрасным.

– Честно говоря,- промурлыкал Цветик, слегка жеманясь и оттого уже без сомнения похожий на самого себя,- это мое стихотворение - экспромт, но экспромт, выношенный долгими бессонными ночами. Когда идешь на задание брать опасного бандита или просто сидишь в засаде, когда прикрываешь в перестрелке друга- тогда где-то внутри зреет некое настроение. Эти стихилишь слабая тень моей сложной, да, без ложной скромности я повторю, сложной душевной жизни. Да, кстати, вот прекрасная рифма: "ложный-сложный". Ее надо бы записать...

Цветик начал рыться в бумагах, но вместо того чтобы записать рифму, сказал:

– Сейчас я выпишу вам паспорта. Я вижу, что вы люди честные, просто запутались. Итак, ваше имя.

– Спрутс,- ответил Спрутс и снова толкнул Незнайку локтем.

– Спрутс... гм, странное имя,- заметил Цветик,- пожалуй, оно не подходит.

– Да, оно может не нравиться, но я к нему привык,- с достоинством заявил Спрутс и приосанился на стуле. Цветик немного подумал, заполнил паспорт Спрутса и вопросительно взглянул на Незнайку.

Тот совсем остолбенел. Он был еще не в силах оправиться от мрачного ужаса, внушаемого превращениями друзей. Теперь не оставалось никаких

сомнений, что перед ним самый настоящий Цветик, только в милицейской форме и в каком-то дурном сне.

– Цветик...- прохрипел Незнайка.

– Да, да, я капитан Цветик,- подтвердил милиционер, но в глазах его не промелькнуло ни тени узнавания.

– Его зовут Незнайка,- раздраженно сказал Спрутс и снова толкнул локтем Незнайку, да так, что тот чуть не упал со стула.

– Хорошее имя.-Цветик, быстренько заполнил второй паспорт и вручил оба паспорта Спрутсу со словами: - Храните паспорта во внутренних карманах, чтобы не украли Мига и Жулио. Носите их всегда с собой. Вас я назначаю старшим.

– Цветик, это я, Незнайка,- пролепетал Незнайка, но тот ответил:

– Да, да, я ничего не спутал, гражданин Незнайко. До свиданья, прошу вас не задерживаться, у нас много дел.

– Учись, Незнайка,- сказал Спрутс уже на улице,- учись, как надо влиять на людей. Стоило мне похвалить его идиотские стихи, как он сразу растаял. Кстати, откуда ты знаешь его? И чего ты сидел как пень? Я же тебя все время локтем толкал, чтобы ты тоже его похвалил, а то мне одному пришлось ужом перед ним извиваться.

Незнайка объяснил Спрутсу, что капитан Цветик и поэт Цветик из Цветочного города- одно и то же лицо. Спрутс удивился, но потом отмахнулся:

– Этого не может быть. Тогда бы он тебя узнал.

– Может, эта клепкина машина все так перевернула?- предположил Незнайка. Спрутс отмахнулся:

– Просто они очень похожи. Такое бывает. Однако посмотрим, что за штука эти паспорта.- Он открыл паспорт Незнайки.
– Э, ошибочку сделал твой Цветик. Вот балда-то.

Вместо имени "Незнайка" стояло "Незнайко".

Незнайка равнодушно пожал плечами и запихал паспорт во внутренний карман своей курточки. Он был слишком занят мыслями о таинственном превращении Пачкули и Цветика и загадке клепкиной машины.

Зато Спрутса ждал удар, да еще какой! В его паспорте вместо гордого имени Спрутс, когда-то грозного и значительного, да и теперь не изгладившегося из памяти лунных коротышек, стояло нечто необъяснимое: "Прутковский".

Спрутс подпрыгнул, как ужаленный. Он бросился обратно в отделение. Незнайка остался на улице. Из отделения сначала доносились крики Спрутса, затем послышался шум борьбы, и два милиционера выставили упирающегося и орущего Спрутса на улицу.

– Негодяи!- кричал Спрутс.- Это произвол! Я Спрутс, а не какой-нибудь там замухрышка! Меня вся Луна боялась!..

Дверь захлопнулась перед его носом. Спрутс еще немного побушевал, потом успокоился и сказал:

– Да чего это я? Мало ли что написано в картонной книжечке. В конце концов каждый коротышка есть то, что он есть, а не то, что кем-то где-то записано.

Как и все деловые коротышки, Спрутс трезво оценивал ситуацию и не давал волю настроениям. Он сразу принял правильное решение- найти гостиницу и устроиться там.