Незнайка в Совке
Шрифт:
– Сознаёмся,- ответил Спрутс.
– В чем?
– Известно в чем. Сами знаете.
– Вы нам голову не морочьте.
– А мы все равно признаёмся! Это мы во всем виноваты! Во всем!
– Прекратите паясничать! Сдавайтесь. Это облегчит вашу вину!
– Ни за что!
– Считаю до трех и открываю огонь на поражение. И прекратите паясничать! Здесь все-таки официальные лица.
– Вафли вы все и все ваши официальные лица.
– Что?
– Вафли размокшие! Красномордые лохсомольцы! А сам ты знаешь кто?
–
– Ус моржовый! Коллективный Распутин!
Довольно! Взять их!
На кромке обрыва появились маленькие фигурки. Захлопали выстрелы.
Путешественники, перескочив через лужу на небольшой островок, подбежали к полуразвалившейся хибаре.
Вокруг них засвистели пули. Преследователи начали спускаться вниз.
Спрутс быстро обыскал хибару, и вернулся, обреченно всплеснув пустыми руками.
– Ничего нет. Одни доски трухлявые.
– Что делать?- спросил Незнайка, отползая от вздымаемых пулями фонтанчиков песка.
– Отвечать будем. Ничего больше не остается.
Спрутс поднатужился и заорал в мегафон:
– Крысы щетинистые! Ублюдки пакостные! Лохи кучерявые! Хорьки белоглазые! Еханые бабаи! Розовые пупсы! Гм...
– Козлы...- подсказал Незнайка.
– Козлы душные! Земы синегнойные! Пудели мутнорылые! Ортодоксы и обскуранты всех мастей! Политические проститутки! Опухоли и выхухоли! Некрофилы и педофилы!- неистовствовал Спрутс и при этом махал свободной рукой и подпрыгивал, как раненая ворона. Его хриплые апокалиптические крики, заглушаемые стрельбой, тем не менее возымели странное действие. Наступление прекратилось, зато обстрел усилился и загнал путешественников в хибару. Жалкая хибара простреливалась насквозь, и им пришлось залечь на полу.
– Мозгляки! Паршивая интеллигенция! Капрофаги!- орал Спрутс, уткнув мегафон прямо в ухо Незнайке.- Жидомасонствующие антисемиты!
Вонючки американские! Клевреты и сикофанты! Эксклюзивные дилеры!
Повидло собачье! Гм... это... Терпилы гнутые!
Голова Незнайка раскалывалась, но он терпел, потому что это был последний шанс. Он видел, что запас ругательств у Спрутса кончается, но как назло ничего не мог подсказать кроме, "козлы".
Внезапно стрельба прекратилась и повисла неестественная тишина.
Незнайка поднял голову и обнаружил, что обстрел превратил стены хибары в дуршлаг, а внутри медленно оседает густое облако из мелких щепок, трухи и древесной пыли.
Он подполз к ближайшей дырочке и осторожно прильнул к ней глазом.
Стрелки, окружившие хибару, вылезли из укрытий и смотрели вверх, показывая друг другу пальцами. Незнайке пришлось выглянуть за дверь, чтобы тоже увидеть то, что отвлекло врагов.
Над хибарой висела пузатая летающая тарелка, тускло поблескивая матовыми боками.
– Ура, это наши!- закричал Незнайка и, потеряв осторожность, выскочил из хибары и замахал шляпой.
– Вот ты где!- раздался с небес громовой голос Знайки, от которого все внизу присели и зажали уши.- Ребята, мы нашли его! Ну, конечно, Незнайка в центре
– Ура!- кричал Незнайка,- Спрутс, это же Знайка с Марса вернулся!
Спрутс, тоже выскочил из хибары и, задрав к небу мегафон, спросил:
– Ребята, у вас оружие есть?
– Оружие?- удивленно переспросил Знайка, - Нету.
Спрутс толкнул Незнайку в хибару. Обстрел возобновился с двойной силой. Пули теперь, помимо стен, дырявили и потолок, потому что рикошетили от дна летающей тарелки. Враги, не встречая сопротивления, пошли в атаку в полный рост. Но сверху раздался другой голос, незнакомый и металлический:
– Коцмичецкий флот Марц привецтвует Нецнайка и его друг великий воин! Ми друцья. Ви хотите оружий?
– Короче!- крикнул Спрутс в пол, так как голову поднять было невозможно.
– Ми имеем переноцной антиметеоритный пушка...
– Давай!- повторил Спрутс.
– Он цтреляйт лацерный луч децять тыцяч градуц.
– Давай!- снова крикнул Спрутс и хищно оскалился, как будто скупил на Луне завод конкурента.
– Этот пушка тяжелый ецть...
– Давай-й-й!!!- гаркнул Спрутс. В ту же секунду угрожающего вида железяка пробила крышу хибары и окончательно развалила ее. Когда Незнайка выбрался из-под обломков, он увидел, что враги, бросая оружие, с бешеной скоростью взбираются на песчаные склоны, а Спрутс, с горящими мрачным светом глазами, поднимает тяжеленную пушку и нажимает на курок.
В следующую секунду одна из стен карьера вспыхнула огнем и превратилась в язык лавы. Грохот и свист перекрыли восторженный вопль Спрутса, через голову полетели раскаленные камни.
Спрутс избоченился и взял выше, туда, где по склону карабкались и роняли свои жалкие автоматы последние враги. Боевой клич, неслышный из-за грохота взрывов, снова перекосил его рот.
Незнайка бросился к ногам Спрутса, ибо только там можно было укрыться от лазерного луча. Летающая тарелка поднялась вверх, опасливо окружив себя сизым защитным полем. Все совки уже давно разбежались, а Спрутс продолжал орать и стрелять, превращая в кипящее стекло стены карьера. Вверху на краю карьера одна за другой начали вспыхивать машины. Светящиеся потоки стекали отовсюду и недалеко уже образовалось растущее огнедышащее озерцо. От него к Незнайке и Спрутсу потянулись красные языки. Лужа на дне карьера моментально высохла. Стало ужасно жарко. Загорелись развалины хибары.
У Незнайки от жара уже трещали волосы, когда лазер в руках Спрутса, наконец, выдохся.
Отбросив его в сторону, Спрутс сел на песок и мрачно скуксился, не обращая внимания на дымящуюся одежду, горящие обломки и лениво подползающие к ботинкам волны раскаленного стекла.
Летающая тарелка скользнула вниз, выпустив легкую платформочку, на которую Незнайка втащил обмякшего Спрутса. И тут же платформочка втянулась в брюхо тарелки, а сама тарелка снова взмыла вверх, в спасительную прохладу, так быстро, что у путешественников перехватило дух.