Незримые нити

Нетылев Александр Петрович

Для простолюдина это было престижное и «хлебное» место, но любому заклинателю он все равно должен был кланяться в пояс.

Сопровождали чиновника двенадцать вооруженных слуг в пурпурных одеждах королевского дворца. В отличие от Танзина, пользовавшегося летающей каретой, эта делегация прибыла на лошадях.

И все-таки, свиток, с которого чиновник зачитывал указ, украшали все положенные печати, придававшие ему силу королевской воли.

— Указом Его Величества объявляется воля Небес! — прокричал он, — Услышь её, принц Лиминь, и исполни свой долг!

—

Говори, — откликнулся Дан, положив руку на рукоять меча и надеясь, что выглядит достаточно величественно, как подобает принцу.

Тем более что на голос потихоньку выходили обитатели дворца — все, кроме стражи на постах и тех, кто в данный момент был занят чем-то неотложным. Евнух Вон и служанка Лю встали с боков от господина, разом придав ему уверенности.

— Знаки Небес говорят, — продолжал вестник, — Что в мир явилась Корона Семи Слез, символ благоволения Одинокой Хэнъэ, богини Луны, небесной прародительницы и покровительницы волшебства рода людского. Посему Его Величество повелевает всем принцам клана Шэнь завтра же выдвинуться на её поиски. Тот же, кто найдет её и доставит ко двору Его Величества, будет нести на себе печать Королевской Звезды и самими Небесами благословлен к тому, чтобы наследовать престол королевства Шэнь.

На человеческий язык это следовало переводить как «Если ты справишься, то будешь иметь преимущество в назначении наследным принцем, но если вдруг я решу выбрать твоего брата, я оставляю себе пространство для маневра: я ведь сказал только что Небеса благословили тебя, а не что я с ними согласился».

Все это было не вовремя и неуместно, но оспаривать королевскую волю при придворных было, мягко говоря, не самой лучшей идеей, поэтому Дан склонил голову:

— Второй принц Шэнь Лиминь услышал волю Его Величества и выполнит её. Откуда мне следует начать поиски?

Внутренне он надеялся, что ответ будет в духе «А мне почем знать? Сам думай». Тогда он «подумал» бы — и решил начать с монастыря Благосклонной луны. В конце концов, название самое подходящее для места хранения реликвии лунной богини.

Однако королевский вестник разочаровал его:

— Королевская Звезда взошла над землями клана Чжи. Волей Его Величества первый и второй принц обязаны направить свой путь туда.

«И там передраться между собой подальше от столицы», — мысленно добавил Дан.

Вслух, однако, сказал другое.

— Благодарю. Я отправлюсь завтра, как и повелел Его Величество, и когда я вернусь, то Корона Семи Слез будет в моих руках. И я преподнесу её отцу как знак моей верности и моего могущества.

Королевский вестник склонил голову:

— Я буду верить в вашу победу, Ваше Высочество.

В ответ Дан чуть улыбнулся:

— Скажите мне свое имя.

Чиновник явственно побледнел. На какое-то время он замешкался с ответом. Привлекать к своей персоне внимание принца явно не считалось безопасным для простого человека.

— Не стоит так бояться, — отметил Дан, — Я ценю верную службу и несклонен разбрасываться кадрами. Ведь однажды вы будете служить мне, как сейчас служите

моему отцу. Я ведь могу на это рассчитывать? Можете ли вы пообещать, что если я буду назначен его наследником, то вы будете служить мне с той же преданностью, с какой сейчас служите ему?

— Если Его Величество объявит вас наследным принцем, я буду преданно служить вам, — заверил собеседник. Струйка пота показалась из-под вычурной шапки.

— Я обещаю вам.

— Слово сказано, — отметил Дан, — И слово услышано.

Он слегка повел ладонью, замыкая контур заклятья. Клятва Заклинателя связывала волю того, кто добровольно дал обещание. Зачем ему воля этого человека, Даниил и сам не мог сказать. Но подозревал, что если он станет наследным принцем, с Веймина станется не смириться с решением короля и поднять восстание. И тогда поддержка политиков придется как раз ко двору.

Хотя склонность к самоанализу заставила признать, что это был лишь второй мотив.

А в первую очередь Дан просто делал то, что казалось ему естественным поведением принца.

— Так как вас зовут? — напомнил юноша.

— Чиновник Гюрен, господин, — ответил вестник.

— Я запомню это имя, — пообещал Дан, — Ответьте мне еще на один вопрос, и можете быть свободны.

Слуги дворца Чиньчжу и охрана вестника внимательно слушали их разговор. Хорошо это было или плохо, Дан не определился. В его вопросе не было ничего крамольного, но он звучал подозрительно. И когда слух о нем достигнет ушей неведомого врага, тот должен будет начать осторожничать, не понимая, чего ждать.

А значит, слегка уравняет положение.

Но только если он нигде не ошибся.

— Кто самые верные слуги Его Величества?

Дан предупреждающе взметнул ладонь:

— Только без лести. Меня интересует реальное мнение при дворе, а не что-нибудь в духе «Конечно, вы, Ваше Высочество».

Гюрен подавился заготовленным ответом. Несколько раз чиновник раскрывал и закрывал рот. После чего решительно заявил:

— Клан Цзао, Ваше Высочество. Когда Его Величество помог клану Цзао против нашествия дикарей, Цзао Тенгфей, младший брат главы, поклялся, что пойдет за ним в любую битву, кто бы ни был его врагом, и ни разу в жизни он не давал оснований поставить эту клятву под сомнение.

«Особенно если этот враг симпатичная женщина, которую можно затем изнасиловать», — ворчливо подумал Дан, но от комментария воздержался.

— ...что до самого главы, Цзао Гуангли, то вся организация работы королевского двора — его заслуга, и Его Величество всецело ему доверяет.

«Так уж прямо и всецело...»

— В том числе ему служите и вы? — уточнил Дан.

Гюрен сглотнул, но ответил твердо.

— Я служу Его Величеству. И господину Гуангли.

— По крайней мере, честно, — рассмеялся юноша, — Но Судьба любит пошутить, чиновник Гюрен, и возможно, вам стоит задуматься над тем, чью сторону вы выберете, если ваша верность Его Величеству однажды вступит в противоречие с вашей верностью советнику Цзао... Нет-нет, не отвечайте сейчас!