Незримые пути
Шрифт:
Мучительно трудно было карабкаться на дерево — окоченевшие пальцы не слушались.
Замаскировавшись среди ветвей, Николенко закрепил антенну в радиостанции и снова стал вызывать своих.
— Слышим очень хорошо, — загремело в телефоне.- Будьте на приеме.
Оставалось всего лишь десять минут до начала огня. Настроение было спокойное и бодрое. Теперь можно прикрепить микрофон к ремню, чтобы освободить замерзшие руки, и ждать. Почему-то в голову лезла одна назойливая фраза: "Сидит Ваня на сучке, с микрофоном на крючке".
Стрелка часов
Еще удар, и вражеский дзот глухо осел.
— Точно! — выкрикнул старшина в микрофон.
И через минуту второе укрепление взлетело на воздух.
Но что это? По косогору ползут броневики, орудия, повозки. Кажется, что вся эта колонна подбирается сюда, к наблюдательному пункту. Не хочет ли противник обойти нас с фланга? Надо поскорее предупредить.
Николенко торопливо заговорил в микрофон, но в ответ услышал:
— Отвечайте для связи. Куда вы пропали?
В чем же дело? Опять и опять он кричит в микрофон, но связи нет.
Колонна подходит все ближе и ближе. Николенко дует в микрофон и замечает, что он внутри обледенел. Надо поскорее отогреть, и, расстегнув полушубок, он прячет микрофон под гимнастерку. Холодный металл обжигает тело, ледяная корка тает, бегут по груди противные, скользкие, как червяки, струйки.
Фашистская колонна приблизилась настолько, что уже можно было рассмотреть лица солдат, погоны офицеров, белеющие номера машин…
Вытащив из-за пазухи микрофон, Николенко прикрыл его рукой:
— Теперь слышно? — И, получив утвердительный ответ, передал: — Вражеская колонна рядом. Огонь на меня!
На огневой позиции замешкались, но старшина настаивал. Ему виднее.
Первый снаряд упал в хвосте колонны.
— Перелет! Даю поправку…
Послышался оглушительный вой. Ломая ветви деревьев, снаряд разорвался в самом центре вражеской колонны, но осколком срезал сосну, на которой сидел наш радист-наблюдатель.
Послав по названной цели еще два снаряда, орудия замолчали…
— Ну как, ничего не слышно? — спросил лейтенант у радиста, того, кто держал связь с Николенко.
Радист вздохнул:
— Ничего, товарищ лейтенант.
— А ты попробуй на другой волне.
— Да нет, товарищ начальник, везде настраивался. Пропал наш старшина. Хороший был парень.
Уже вечерело. Солнце заходило, и редкие снежинки, плавающие в воздухе, казались розовыми, как осыпающиеся лепестки яблони. Все молчали, не в силах нарушить тягостную тишину.
И вдруг раздался радостный голос радиста:
— Жив Николенко, товарищ лейтенант!
Сквозь шум приемника мы услышали знакомый голос. Старшина Николенко был на своем посту. Падая, он удержался на ветвях соседней березы, и по его сигналам батарея снова громила врага.
ЧАСТЬ
СЕГОДНЯ И ЗАВТРА
Глава первая
СЕГОДНЯШНИЕ РАДИОЛЮБИТЕЛИ
Кому из любознательных читателей попадет в руки эта книга? Может быть, кому-нибудь из десятиклассников- радиолюбителю с многолетним опытом? Ему, конечно, близки и понятны все эти довольно хлопотные, но увлекательные радиодела, о которых я сейчас рассказываю.
А может быть, эти страницы перелистывает совсем молодой читатель, еще не познавший той ни с чем не сравнимой творческой радости, которую испытывает человек, своими руками создавший приемник.
Сейчас, конечно, это не чудо. Мы привыкли к знакомому голосу радио. Мы его слышим каждый день из репродуктора, включенного в штепсельную розетку трансляции, или принимаем передачи на многоламповый приемник, купленный в магазине.
Но все же это не то! Даже простой детекторный приемник, который сделаешь сам, доставит куда больше радости, чем чужой, не тобой созданный многоламповый радиоаппарат.
Самая большая лаборатория
Техническое любительство широко развито в нашей стране. И молодежь, и люди зрелого возраста занимаются фотографией, делают модели самолетов, паровых турбин, строят яхты и собирают мотоциклы. Но только радиолюбительство может по праву называться "народной лабораторией", так как оно стало массовым, приобрело огромное значение в жизни страны. Многие радиолюбители были радистами и вместе с другими товарищами по оружию защищали Родину от врага.
Почему радиолюбительство, а не фотография или еще какое-либо увлекательное занятие стало "народной лабораторией"?
Причин здесь много. Я не хочу обидеть фотолюбителей или, скажем, авиамоделистов.
Но даже самый страстный поклонник цветной фотографии не может не согласиться, что его возможности все-таки ограниченны. Даже если он получит снимки в самых натуральных цветах — стереоскопические или какие угодно, — все- таки это статическое изображение на куске бумаги.
Ну, а радио?
Пусть не думает читатель, что автор старается как-то приукрасить занятие радиотехникой, доказать, что нет ничего более важного на свете, чем конструирование приемников.
Конечно, каждый человек должен быть влюбленным в свой труд. Он вправе считать, что лучше его профессии нет. Только искренняя влюбленность в свое дело может творить подлинные чудеса. Из таких энтузиастов рождаются новаторы и на заводах и на полях. Растут изобретатели, конструкторы, исследователи.
Вернемся к нашему примеру с фотографией.