Незримые узы
Шрифт:
— Мне нужно выпить, — выдохнула она.
— Вот, малышка, держи. — Сэм протянул ей свой стакан. — Шотландское с водой, как ты любишь.
Аликс залпом опрокинула содержимое. Виски ударило в голову как пуля. Ей показалось, что она сейчас упадет в обморок.
Сэм наклонился вперед и накрыл ее руку своей здоровенной лапищей, будто придавая силы.
Аликс дрожала. Сколько раз она мечтала об этом моменте… И сколько времени ей понадобилось, чтобы освободиться от этих мыслей! Но от одного его прикосновения, от звука его голоса
Сэм наклонился к ней и заговорил низким и напряженным голосом.
— Я побоялся, что если ты будешь знать, кто тебе звонит, то не придешь.
— Ты прав, Сэм. Я бы не пришла. Десять лет! — По ее щекам потекли слезы. — Десять лет ни единого слова!
— Десять лет в бегах, — уточнил он. — Я исколесил весь мир, Брай, пережил невероятные приключения, переспал с сотнями женщин, и все же я скучал по тебе каждую минуту. Десять лет! Да, десять лет я гадал, все ли с тобой в порядке… Счастлива ли ты? Думаешь ли обо мне хоть иногда? Ох, Брай, я не переставал любить тебя все это время!
— Ох, Сэм! — Пока он говорил, она во все глаза разглядывала его. Просто поразительно, как мало он изменился! В свои сорок он по-прежнему был воплощением мужественности и молодости. Неважно, что черные волосы уже тронула кое-где седина: глаза его излучали магнетизм как и прежде, а голос звучал все так же завораживающе.
Она выслушивала его объяснения, не задумываясь, верит ли ему…
Он утверждал, что не писал и не звонил ей в первые месяцы после побега исключительно из любви к ней.
— Я не хотел рисковать, даже послав простую открытку, когда ФБР только и выжидало момент схватить меня! Слишком опасно! Один неосторожный шаг — и эти молодчики накинулись бы на тебя, Брай. А тебе нужно было думать о карьере, вся жизнь была у тебя впереди… Я не мог все это испортить. Сколько раз я снимал трубку телефона и мои пальцы буквально ныли от желания набрать твой номер и услышать твой голос хоть еще один раз — но я не мог себе этого позволить — ради тебя же. А потом ты переехала, и я не знал, как тебя разыскать. Казалось, мы потеряли друг друга навсегда. Пока на прошлой неделе…
Он сидел в каком-то стамбульском кафе, когда наткнулся на ее имя в «Интернэшнл Геральд Трибюн».
— Оно прямо бросилось мне в глаза со страниц газеты. «Аликс Брайден, известный адвокат», — было там написано. Моя Брай! Как только я его увидел, тут же понял, что не могу больше держаться в стороне. Я должен был вернуться! И к черту последствия. Я должен был увидеть тебя… прикоснуться к тебе… — Он улыбнулся. — Помнишь тот первый раз, когда мы занимались любовью? Я пришел к тебе за своей зажигалкой — маленьким оранжевым «Крикетом», которую я…
— Пожалуйста! Не надо…
— Не надо чего? Помнить? Но я не могу забыть! Ты — единственная причина, по которой я вернулся!
Аликс была в состоянии,
— Ты не должен был возвращаться! — вырвалось у нее. — Ты только навлечешь на нас беду.
— Не говори мне: «Ты не должен был!» — Он снова склонился к ней и взял ее лицо в ладони. Под столом их бедра нечаянно соприкоснулись, и это было как электрический разряд. — Я должен был, Брай. Я должен был увидеть тебя, побыть с тобой еще раз! Я не переставал любить тебя и никогда не перестану! Я хочу заняться с тобой любовью — сегодня, сейчас. Даже если бы это произошло в самый последний раз, даже если завтра меня арестуют — игра стоит свеч! Не говори «нет», Брай! Я рискнул своей свободой ради тебя.
Сказать «нет»? Как она может? Сгорая от любви и желания… Ведь он умоляет о последнем разе! О последнем шансе. Может, и для нее это последний шанс…
Сэм был частью ее жизни, он был у нее в крови. Изгнать его из своего сердца она не смогла. Конечно, она скажет ему о Саманте. Какой это будет для него сюрприз! Сэм ведь даже не знал, что у него есть дочь. Да, она ему скажет… Но потом! После того, как они насытятся друг другом.
Словно в тумане, потеряв всякую способность к сопротивлению, она позволила Сэму вывести ее из кафе и препроводить в дешевую гостиницу за углом. Она не помнила, как они зарегистрировались, как поднялись в номер — осознала только то, что они наконец-то остались наедине. Что десять лет разлуки прошли.
А потом…!
Ну что она могла сказать? Он был великолепным любовником. Он знал, на какой ее струнке сыграть, какие слова прошептать на ушко, когда быть нежным, когда — страстным, как вознести ее прямиком на седьмое небо… В его объятиях забылись долгие годы тоски по настоящей страсти, боль одиночества, душевные муки.
А потом… потом она подумала о Билле.
Идиотка! Как могла она допустить то, что произошло? Да еще изо всех мужчин на земле — с Сэмом-Хьюстоном Мэттьюзом! Поправка: Сэмом-Гарольдом Мэттьюзом… Давняя ложь медленно возвращалась прежней обидой.
Лежа на кровати в замызганном гостиничном номере рядом с Сэмом, положившим руку ей на живот, она испытывала страх и неловкость, но в то же время впервые за этот день в голове ее была странная ясность, даже какая-то пустота. Что-то в истории Сэма не стыковалось... Она слишком долго занималась адвокатской практикой, чтобы не почувствовать это.
Разумеется, она собиралась рассказать ему о Саманте: он имел право знать о ней. Но только после того, как она удовлетворит свое любопытство…