Незримый гений
Шрифт:
А тот со странным своего рода благоговением смотрел, как в ее невероятных туманно-серых глазах собираются слезы.
— Не плачь… — простонал он, наполовину про себя, ее слезы возродили в его груди печальное подобие паники. Потянувшись к застежке плаща, Эрик расторопно расстегнул ее и быстрым движением обернул теплую ткань вокруг плеч Брилл, снова застегнув, прежде чем та успела возразить. — Я никогда не мог выносить твоих слез, — мягко сказал он, все еще слегка касаясь руками ее хрупких плеч.
Плотнее запахнувшись в тяжелую черную ткань, Брилл без комментариев приняла его жест заботы, но секунду спустя
— На тебя невозможно долго сердиться… — осуждающе пробормотала она. — Я не должна прощать тебя за то, что ты натворил, но… когда ты смотришь на меня такими глазами, я вижу, как человек, которого я когда-то знала, глядит на меня в ответ, — и моя решимость начинает подтаивать.
Не вполне понимая, о чем она говорит, Эрик лишь смотрел на нее сверху вниз, смущенно моргая. Каким-то образом что-то в голосе Брилл вогнало его в краску, и он отдернул руки от ее тела, словно его могло сжечь одним прикосновением. «Что такое с моими глазами? Я и забыл, какая она зачастую бывает странная… говорит подобные вещи… это почти как… ну…»
— Поверь мне… — неуверенно начал он. — Я ни в коей мере не пытаюсь заставить тебя чувствовать это…
Снисходительно махнув между ними рукой с зажатым в горсть плащом, Брилл покачала головой:
— Нет, не обращай внимания. Мне следовало бы знать, что есть что-то еще, чего ты не понимаешь.
— О чем… о чем ты говоришь?
Нечто похожее на застенчивость заставило Брилл отвести взгляд и потупиться.
— Ты не имеешь ни малейшего понятия, насколько подавляющей может быть сила твоей личности, — с некоторым раздражением ответила она.
Не веря, что правильно расслышал, Эрик чуть наклонился вперед.
— Извини, но если ты пытаешься намекнуть, что…
— Ой, да не обращай внимания! — выпалила Брилл, перебив его. — В любом случае, не могу поверить, что говорю об этом! И когда я перестала следить за языком?!
Обидевшись на ее покровительственный тон, Эрик слегка задрал подбородок:
— Я уверен, что не имею ни малейшего понятия!
По щекам Брилл пополз вверх румянец, и она стрельнула в него полным негодования взглядом, но, к своему изумлению, Эрик заметил, что ее взгляды и речи совершенно отличаются от того, что было еще десять минут назад. Страх исчез. Ненависть исчезла. И на их место пришли своего рода раздраженный гнев и застарелая печаль. «Что ж… возможно, это прогресс». Брилл некоторое время изо всех сил старалась собраться с мыслями, раздражение утихло, и ее глаза потемнели от печали.
— Думаю, есть одна вещь, которая во всей этой грустной истории задевает сильнее всего… то, что за все время, что мы провели вместе, ты никогда ни на йоту не доверял никому из нас, — пробормотала она.
— Нет, ты ошибаешься, — немедленно возразил Эрик, возмущенный тем, что она могла такое подумать. — За всю мою жизнь ты и твоя семья были единственными людьми, кому я когда-либо доверял. Я бы не раздумывая вручил тебе свою жизнь.
— Это не тот тип доверия, о котором я говорю. Легко возлагать на кого-то заботу о твоем благополучии. Но ты же никогда не поверял нам нечто куда более важное… ты никогда не поверял нам себя.
— О чем ты сейчас говоришь? — выпалил Эрик.
— Ты никогда не поверял мн… э… нам свое сердце! — внезапно воскликнула Брилл, выпростав руку из теплого
— Конечно, я поверял. Я глубоко заботился обо всех вас, и…
— Нет, ты ни капли нам не доверял. Ты сбежал, не поверив, что мой характер выше предательства! Ты не можешь этого отрицать…
— Это был единственный прецедент, и не думаю, что…
Быстро выбросив руку, Брилл легонько прижала ладонь к его губам; слезы, которые стояли в ее глазах, грозились пролиться в любой момент.
— Ты никогда не доверял мне свое прошлое. Ты думал, я бы осудила тебя за то, что произошло, когда ты был ребенком? Или случившееся в Опере? Я бы поняла, если бы ты только сказал мне…
Раздраженно всплеснув руками, Эрик заскрежетал зубами.
— Что ты хочешь от меня услышать, женщина? Разве ты не понимаешь, что я не мог рассказать тебе такое… и дело было не в доверии, дело было в…
— В чем?! — крикнула Брилл, и по ее щеке скатилась одинокая слеза.
Прикусив губу, Эрик протянул руку и ласково остановил эту слезу большим пальцем, стерев влагу с пылом, начавшим его пугать.
— А ты не видишь? Я не мог позволить тьме внутри меня коснуться тебя. Ты была слишком хороша для этого.
Застигнутая врасплох столь редким для Эрика проявлением нежности, Брилл несколько мгновений с открытым ртом смотрела на него; воинственный свет в ее глазах померк до мечтательной пелены.
— Ты правда думаешь, что это было только твое решение? Я хотела… хочу увидеть всего тебя. Тьму и свет, — прошептала она, прижав неуверенную ладонь к его щеке, прямо под краем маски. Закрыв глаза, Эрик склонил голову навстречу ее прикосновению. — Красоту и уродство.
Вздрогнув на последнем слове, он в инстинктивной панике резко распахнул глаза. Вероломный голос в его голове кричал, что она не лучше других, что она просто хотела посмотреть, что под маской, что она может снять ее в любую секунду. Напрягшись всем телом, Эрик ждал этого скручивающего внутренности момента, когда пальцы Брилл сорвут маску с его лица — но этот момент все не наступал. Когда охваченный ужасом разум Эрика оказался способен вновь сфокусироваться на лице Брилл, тот осознал, что она не пытается силой забрать у него этот твердый кусочек кожи. Вместо этого она спокойно наблюдала за каждым его движением этими чертовыми блестящими от слез глазами. Устыдившись себя, Эрик понял, что только что подтвердил мнение Брилл. «Я недостаточно доверяю ей, чтобы поверить, что она не пытается тайно меня унизить. Что она не закричит и не убежит в ужасе от того, что под маской. Боже… ну я и ублюдок!»
Мысленно чертыхаясь, Эрик подыскивал подходящие слова. «Каким образом мое извинение превратилось в это странное исследование моего характера? Она выглядит такой разочарованной… она должна быть в ярости. С яростью я могу совладать… а это разочарование… оно как нож в груди».
— Я не собиралась снимать твою чертову маску, Эрик, — в конце концов сухо заявила Брилл. — У меня еще осталась унция уважения, чтобы не оскорблять тебя подобным образом.
— Я знаю. Знаю! Это была инстинктивная реакция. Я просто… в смысле… — желудок Эрика свело от тошнотворного ужаса, пока Брилл продолжала выжидательно смотреть на него. «Я могу это сделать? Если это означает заслужить ее прощение, я могу это сделать? Могу?.. Я не знаю… Я не знаю…»