Незваный гость лучше любовника

Волгина Надежда

— Ничего.

Таня взяла часы и отнесла их на место, в шкатулку. Ничего она предпринимать не станет. И уж тем более, никого не собирается добиваться. Оставит все, как есть. Жила же она как-то до Алексея. Вот так и будет жить дальше.

— Не понимаю я тебя, Тань, — захмелевшим голосом проговорила Света. — За счастье, ведь, нужно бороться. А ты плывешь по течению. Нет, даже против течения, как дальневосточный лосось на нерест. Борешься, борешься с чем-то, а что в итоге? Те хоть икру откладывают, а ты? Вот скажи мне, чего ты хочешь от жизни? Какая у тебя цель?

А есть ли она — эта цель у нее? Таня не обижалась на подругу, разве что самую малость.

Понимала, что та желает ей добра, хоть и действует, как ей свойственно, открыто и немного жестоко. Но ведь вопрос-то она задала правильный. Когда всего, к чему стремишься многие годы, достигаешь, чего можно еще желать? Она обеспеченная женщина, всего в жизни добилась сама. А главного-то нет. Для кого она выстраивала все это благополучие? Оказывается, жить ради себя вовсе не интересно. Наступает момент, когда хочется, чтобы кто-то еще тебя любил и заботился. И свою заботу хочется отдавать кому-то взамен.

Наверное, коньяк так подействовал, или нервы сдали. Так или иначе, но Таня разрыдалась, как и мечтала, по-бабьи. Света долго ее успокаивала — прижимала к себе и гладила по голове. При этом крыла всех подряд — и мужиков с их «уродливыми характерами», и детей — «спиногрызов», и начальников, которые только и делают, что вставляют палки в колеса, задавливая творческое начало. В общем, накопилось у нее недовольства воз и маленькая тележка. Под конец она даже всплакнула за компанию с икающей Таней. Хорошенький же у них выдался вечер. А главное, от похмелья завтра им не отделаться.

Глава 5. Ломать и строить

Прошла неделя, а потом еще одна. Жизнь Тани постепенно входила в прежнее русло. Об Алексее она вспоминала все реже. Вернее, она строго-настрого запретила себе это делать. Днем и не получалось — не работе началась такая запарка, что времени не оставалось даже на обед. Толик ее насильно выдергивал из кабинета и вел в столовую. Чуть ли не силой заставлял есть.

— Скоро на тень станешь похожа. Под глазами уже синяки.

А ей кусок в горло не лез. И дело не в работе, ее всегда много. Аппетит у Тани пропал неожиданно. С утра она заставляла себя не только выпить кофе, но и съесть бутерброд. Раньше до обеда не досиживала, они с девчонками по очереди бегали в столовую за пирожками. А сейчас от одной мысли о еде мутило. В итоге за две недели она так похудела, в пору гардероб менять.

— Что с тобой происходит? — озабоченно спрашивала Света. — На себя непохожа. Даже улыбаться перестала.

А вот на этот вопрос Таня могла бы ответить с легкостью, только не было у нее желания делиться с кем-нибудь своей тайной. В тихие вечера, сидя дома перед телевизором, она доставала часы Алексея и грела их в руках. Она представляла себе их на его запястье. Закрывала глаза и вспоминала, как касалась его кожи, какая она теплая и гладкая. Теперь она четко осознавала, что полюбила Алексея, и эта любовь стала ее тайной мукой. Если днем она научилась отключать мысли, то по вечерам они доставляли ей мучительное удовольствие, близкое к наслаждению. Она питалась ими. Представляла, что могло бы быть, и плакала от того, что этого никогда не будет. Она страдала от разлуки с любимым, но понимала, что их встреча была мимолетной, оставляющей после себя размытый, но яркий след. Таня забыла ссору в момент расставания. Воспоминания о ней рушили картину приятной грусти, что нарисовало ее воображение.

В свою тайну она никого не собиралась посвящать, Света догадывалась, что ее грусть как-то связана с Алексеем. И даже не раз пыталась завести разговор на эту тему в свойственной

ей грубоватой манере.

— Влюбилась ты, подруга. Сохнешь по заезжему гостю.

Как могла объяснить ей Таня, которая и не любила до этого никогда, что слово «влюбилась» опошляет те чувства, что испытывает она к Алексею? Она его любила, как только может женщина любить мужчину своей мечты. Она превратила его в идола, которому поклонялась. Он стал для нее мужчиной, с которым она сравнивала всех остальных, понимая, насколько те, другие, ему проигрывают. Образ Алексея рисковал превратиться во что-то абстрактно-прекрасное в ее фантазиях. И Таня не собиралась этому препятствовать. Если бы в ней теплилась хоть призрачная надежда, что они будут вместе, возможно, она бы очеловечила идола, не возвела бы его на алтарь. Но такой надежды она не питала, как и иллюзий.

В одном она твердо уверилась по прошествии двух недель и долго размышляя на эту тему — с Толиком надо разорвать никому не нужные отношения. Для этого она пригласила его в ресторан, в пятницу после работы.

Таня специально пришла раньше намеченного времени. Сделала заказ, зная о вкусовых предпочтениях Толика. Выпила для храбрости вина, но все равно волновалась, чувствовала себя преступницей.

Он появился вовремя. Выглядел сногсшибательно. Таня обратила внимание, как женщины поглядывают на него с интересом. Это немного успокоило ее — вряд ли его сердце разобьется после расставания с ней.

— Что празднуем? — спросил он после того, как поцеловал ее и занял место напротив.

— Наше расставание, — решила не юлить Таня.

Он какое-то время рассматривал ее, видимо, прикидывая, можно ли ее ответ считать шуткой. Нескольких секунд ему хватило, чтобы лицо из расслабленного и довольного превратилось в злое и угрюмое.

— И что так?

Толик откинулся на спинку стула, положил ногу на ногу и смотрел на нее сверху вниз, полуприкрыв веки. Таня всегда чувствовала себя неуютно под таким его взглядом. А сейчас еще и доля вины примешивалась. Не самое удачное сочетание. Но нужно довести дело до конца, не потеряв при этом лица.

— Так будет лучше.

— Интересно, для кого.

— Для нас обоих.

— За меня решаешь?

Он придвинулся к столу и облокотился на него. Лицо приблизил к Тане, так что она разглядела желтые крапинки в его серых глазах.

— Я так решила для себя. И честно тебе об этом сообщаю.

Никогда до этого Таня так не расставалась с мужчинами. Те несколько романов, что были у нее до Толика, не длились долго и сами сходили на нет. Расставание всегда выглядело логичным и обоюдным. И она не понимала, почему так нервничает сейчас. В конце концов, их связь не назовешь нормальной. Он женат, а она любовница женатого мужчины. А к этому в обществе всегда относятся отрицательно. Значит, с моральной точки зрения ее поступок можно считать положительным.

— Это из-за него?

— Он тут не причем.

Таня даже вид не стала делать, что не поняла, о чем он. Дело, действительно, не в Алексее. Что-то изменилось в ней самой. Появилась какая-то глубина. С недавних пор их отношения с Толиком стали казаться ей поверхностными, не имеющими под собой никакой основы. Словно ей глаза открыли, что жизнь-то проходит, а ничего в ней не меняется. Не за горами старость, которая имеет привычку подкрадываться незаметно. И что она будет вспоминать — бесчисленные романы с женатыми мужиками? В то время как у нее нет ничего, они себе строят семейную жизнь, заводят детей, растят их… а там и до внуков рукой подать.