Незваный гость лучше любовника

Волгина Надежда

— Пойдем, присядем? — предложил он, указывая на кресла возле журнального столика — так называемую зону отдыха.

— Некогда. Давай тут и по-быстрому.

Таня отвернулась к окну, готовая к любым упрекам. Но видеть осуждение в его глазах и догадываться о характере мыслей она не хотела, как и оправдываться в том, чего не совершала.

— Как прошли выходные? — вкрадчиво спросил Толик, нависая над ней и обдавая запахом приторного парфюма.

Странно, еще недавно ей нравилась его туалетная вода, а сегодня от сладковатого запаха подташнивало.

— Необычно, — честно

ответила она.

— Ну еще бы!

Она физически ощущала его злобу. Казалось даже, что слышит скрежет зубов. Неуютно становилось от его близости, хотелось попросить отодвинуться, а лучше вообще уйти. Но нарываться на открытый конфликт не рискнула.

— Толик, мне правда некогда, — повернулась Таня к нему лицом. — Давай поговорим потом.

— Когда?

— Когда-нибудь потом.

Что он хочет от нее сейчас? Чтобы она раскаялась во всех грехах? Не дождется. И дело даже не в том, что не считает себя перед ним виноватой, а в том, что не имеет он права так себя вести.

— Сегодня вечером. Я приеду к тебе.

— Не надо… — начала было она.

Именно сегодня она хотела побыть одна. Отдохнуть, подумать.

— Я приеду! — припечатал ее к месту Толик, развернулся на каблуках и ушел, чеканя шаг.

Тане только и оставалось, что смотреть ему вслед, пока тот не скрылся в своем кабинете. С тоской в душе и еще более опустошенная она вернулась к работе. Слава богу, получилось выкинуть все посторонние мысли и сосредоточиться на сверке. Хоть день пролетел быстро.

По дороге домой ей позвонила Света. Подруга как чувствовала, что с Таней не все в порядке, что нужна поддержка.

— Давай, приеду? — предложила она. — Только своих накормлю и к тебе.

— Нет, Свет, спасибо. Сегодня не получится. Мне предстоит весь вечер оправдываться.

— Анатолий что ли, наезжает?

Она всегда называла его так официально и не иначе. Толик ей не понравился с первого взгляда. Света считала, что Таню он использует, ничего не давая взамен. Объяснить ей, что ничего от Толика не ждет и не хочет, Таня не могла. Единственно, она старалась, чтобы пересекались они как можно реже.

— Ладно, отдувайся тогда. Завтра заскочу, если разрешишь.

Таня представила, как подруга скривилась на слове «отдувайся», и сама вдруг почувствовала себя до приторности честной, почти стерильной. Мелькнуло сожаление, что вчера ночью она ничего себе не позволила. А ведь хотела. С другой стороны, нафантазировала себе невесть что, только потому что кто-то ласково посмотрел не нее. Скорее всего, Алексей ничего такого и в мыслях не держал. Алексей. В который раз Таня осознала, что больше никогда его не увидит. Он стал случайным попутчиком в ее однообразной жизни. Какое-то время она еще будет помнить его, а потом воспоминания навсегда поглотит та часть мозга, которая считается неактивной. Сколько уже там хранится всякого мусора?

Привычная любимая квартира встретила тишиной и скукой. Надо бы прибраться, вяло подумала Таня, но делать ничего не стала. Разделась и прошла в ванную — чистая она чувствовала себя увереннее. Глазам своим не поверила, когда увидела драгоценные часы Алексея на стеклянной полочке. А что

в это момент вытворяло ее сердце! Оно пропустило удар, потом сделало скачок немыслимой силы, а потом забилось так, что ощущалось во всем теле. Дрожащими от выброса адреналина руками Таня взяла часы, уговаривая себя успокоиться, иначе рискует выронить их ненароком. Его часы! Такие мужские и изящные одновременно. Что же делать? Наверняка он уже хватился пропажи, но гордость не позволит ему вернуться за ними или хотя бы позвонить ей. Да и скорее всего, он уже в Екатеринбурге или где-то в воздухе.

Таня выскочила из ванной и заметалась по комнате, не зная на что решиться. Схватила телефон и нашла номер, по которому Алексей звонил чаще всего. Это номер «малышки». Она уже почти решилась набрать, как перевернула часы и увидела витиеватую надпись: «Самому любимому мужчине». Сдулась так быстро, что даже присела в кресло — ноги не держали. Ничего она не будет делать — мысль затушила пожар в голове быстрее любых огнетушителей. Спрячет его драгоценные часы и забудет. В примету, что если оставляешь где-то что-то из своих вещей, то обязательно туда вернешься, Таня не верила. Погорюет Алексей об утрате и отпустит. В конце концов, это всего лишь вещь, хоть и дорогая его памяти.

Толик приехал, когда она уже не ждала и собиралась спать. Боялась радоваться, что неприятного разговора удалось избежать, и не напрасно, как выяснилось. Заявился уже подшофе и с бутылкой шампанского. С порога полез целоваться.

— Угомонись! — чуть резче оттолкнула его, когда мягкие попытки сопротивления он проигнорировал. — Разувайся и проходи на кухню. Сварю тебе кофе.

Таня не могла припомнить, приходил ли он к ней раньше в таком состоянии. Кажется нет. Эк его распекло. Неужели пьет от расстройства? Не верила она в его сильные чувства. Как-то между ними не принято было говорить об этом. Хорошо вместе и ладно.

— Тань, тебе со мной плохо? — спросил Толик, исподлобья глядя на нее.

— Нормально.

Что тут еще скажешь? До вчерашнего дня ее все устраивало. А сегодня она и сама не понимала, что происходит.

— Нормально или хорошо?

— Не приставай. Пей кофе и трезвей.

Она поставила перед ним чашечку с дымящимся напитком. Себе налила такую же и опустилась на стул напротив.

— А я не хочу трезветь, потому что у меня душа болит.

Толик взял шампанское со стола и принялся открывать.

— Ну и зря.

Пить Таня не хотела, да и ему не следовало бы. Но и спорить не было сил, поэтому она с тоской смотрела, как вылетела пробка из бутылки, и пенистая жидкость полилась на пол. Ну вот, теперь пол долго будет липкий.

— Прости. Теплое, — пробормотал Толик, вставая и, пошатываясь, направляясь к раковине за тряпкой.

— Сиди уже. Сама уберу. И не пей эту теплую бурду.

Хоть несколько минут передышки. Впервые за два года ей было стыдно перед Толиком. Она действительно чувствовала себя виноватой, хоть он этого и не знал. Ей стыдно было за то, что ни вчера, ни до обеда сегодня она про него даже не вспоминала. Да и сейчас ее мысли все возвращались к Алексею и злополучным часам.