Незваный гость лучше любовника

Волгина Надежда

Когда Алексей закончил разговаривать, Таня не выдержала и спросила:

— Вам это нравится?

Она уже забыла, что вчера они перешли на «ты». Сегодня это казалось всего лишь сном.

— Что именно?

— Постоянно оправдываться?

— В смысле?

По его лицу Таня догадалась, что он не понимает, к чему она клонит. Да и, скорее всего, она прервала его размышления, не очень веселые, судя по нахмуренным бровям.

— Почему вы позволяете собой командовать?

Таня понимала, что лезет не в свое дело, но так давно уже хотела высказаться,

что сейчас не могла остановиться.

— Вы же дискредитируете сейчас не только себя, а всех мужчин в своей лице. Эти ваши «потерпи, дорогая», «не ругайся», «я тут не отдыхаю, а делами занимаюсь»…

— Таня передразнила его сюсюкающие интонации. — Вы хоть понимаете, что добровольно становитесь подкаблучником? Ни одно решение вы не в состоянии принять самостоятельно. Видели бы вы себя со стороны… Жалкое зрелище, скажу я вам. А потом вы же удивляетесь, куда катиться мир, и что стало с современными женщинами. А куда нам деваться, глядя на таких вот рохлей? Приходится корчить из себя эмансипированных особ.

Алексей смотрел на нее так, словно увидел привидение. Он даже побледнел слегка, а глаза раскрыл неестественно широко. По мере того, как смысл сказанного достигал его сознания, менялось и его лицо, превращаясь в маску неприступности.

— А вы считаете, что имеете право меня критиковать?

Голос его звучал сухо, даже брезгливо. И выражение лица ему соответствовало. Тане захотелось съежиться под его колючим взглядом, но она заставил себя посмотреть на него и ответить:

— Да. Потому что я все это слышу. И мне противно. Из-за таких, как вы, большинство женщин навсегда распрощались с мыслью найти себе нормального мужика.

— По всей видимости, сейчас вы говорите о себе?

Он даже не сказал это, а выплюнул. Невольно захотелось утереться. А еще на глаза просились слезы, потому что Таня догадывалась, что за вопросом последует оскорбление.

— Ну что ж, я рад, что вы показали свои истинное лицо. Иначе я бы и дальше ошибался, принимая вас за идеальную во всех отношениях женщину. А вы всего-навсего типичная представительница женской прослойки общества, которая считает себя вправе совать свой нос, куда не следует. И все это скрыто под маской интеллигентности.

Хорошо не назвал дурой, хоть и прозрачно намекнул на это. На душе стало паршивей некуда. Таня сто раз уже пожалела, что завела этот разговор. Ведь он прав, и это ее не касается. Но осознание не приносило облегчения. И услышь она сейчас, как он разговаривает с «малышкой», снова не удержалась бы и высказала ему все. Наверное, она и вправду невыносима.

Больше они не разговаривали и даже не смотрели друг на друга. Тане было невыносимо стыдно за несдержанность, а ему, наверное, было противно ее общество. Если бы не опаздывал на встречу, попросил бы остановиться и высадить его. В этом она не сомневалась.

Он даже не попрощался, когда она припарковалась возле современного офисного центра. Бросил сухое «спасибо!», не глядя в глаза, и вышел из машины. Вот и все. Знакомство, которое было таким необычным

и приятным вначале, оказалось пустым и оставляющим после себя горькое послевкусие. Таня даже не спросила, как он планирует лететь домой без документов. Хотела предложить помощь, привлечь знакомых. Но он в ее услугах больше не нуждался, что собственно к лучшему. Пора и ей забыть его, как дурной сон. Да и на работу следует поторопиться — лимит времени, выделенный ей, истек.

Глава 4. Черно-белый калейдоскоп

На работу Таня приехала, когда все еще были на обеде. Хватило времени, чтобы привести себя в порядок. Надо же, чувствует себя так, словно на плечи давит мировая ответственность, с которой она заведомо не надеется справиться. Казалось бы, должна радоваться, что избавилась от незваного гостя, а в душе такая тоска, хоть в петлю лезь. Наверное, всему виной ссора — не по-человечески простились.

— Танюш, привет! — забежала Лена — кассир. — Тебя Толик уже обыскался, — подмигнула она и скрылась в кассе.

Про их отношения с Толиком знали все. И ей до этого не было дела. Главное, что его все устраивало. Не боялся он, что об их связи станет известно жене, а Тане и подавно стесняться было нечего. А может и жена уже была в курсе, опять же это не Танины проблемы. Пускай разбираются сами со своей семейной жизнью.

На работе наступила пора сверки с поставщиками и клиентами и отчетности. Напряженный период. Требуется аккуратность и внимательность. И именно с последним у Тани были большие проблемы. Не вообще, а с недавних пор. Не могла сосредоточиться на цифрах, все время вспоминала лицо Алексея, каким оно было при прощании — суровое и чужое. Как он вылез из машины, осторожно прикрыл дверцу и пошел вперед, не оборачиваясь. Уже тогда она хотела его окликнуть, извиниться и пожелать счастливого пути, но не смогла. Будь она неладна, мнимая гордость, одни проблемы от нее!

Таня пыталась сообразить, что же ее больше огорчает — разлука с Алексеем как таковая, или то, как они расстались. При этом перед ней лежал акт сверки, на котором она не могла сосредоточиться. Все перевернулось с ног на голову. И зачем она только впустила его тогда? Жила бы себе спокойно сейчас, в ус не дула. А может ей необходима была эта встряска, чтобы разволновать озеро жизни, которое на самом деле превратилось в болото.

Все! Нужно перестать мусолить одно и то же! Не хватало еще, чтобы ее уволили из-за случайного знакомства.

Не успела она начать сверку, как в кабинет заглянул Толик.

— Выйди на минутку.

Не изменяет себе — уравновешенный, подтянутый, одет с иголочки. Никто бы и не догадался, что он чертовски зол сейчас. Но Таня-то успела его изучить — по полуприкрытым векам и слегка раздувающимся ноздрям не трудно было предположить, что разговор не сулил ничего хорошего.

Подавив вздох, Таня вышла в коридор. Хорошо хоть никого не заинтересовал приход Толика. Вот оно преимущество работы в бухгалтерии — тут такая загрузка, что все сидят, не поднимая глаз, не до любопытства им.