Нф 100. Золотой Стриж
Шрифт:
Спасительный берег маячил уже в каких-то пятидесяти метрах. Юноша оглянулся назад. Тирс и Сайнар, выбравшись на корпус аэрокара, крепко держались за выступающие спинки кресел. Метаморф, чьё тело состояло сейчас из сплошного переплетения щупалец, намертво вцепившихся в гладкий корпус машины, распластался на людях сверху, оберегая их от бьющего в лицо сильного ветра, так и норовящего сбросить вниз.
– А ведь дотянем! Дотянем до берега!
– в голос выкрикнул Рей.
В этот момент аэрокар сильно тряхнуло, и образовавшаяся в замкнутом пространстве кабины волна устремилась к креслу Рея, грозя полностью его захлестнуть.
– Рей!!
– истошный
Глава 9
– Одна, две, три, - юноша отсчитывал секунды вслух. По его приблизительным подсчётам они пролетели метров двадцать пять, примерно ещё столько же осталось. Машина всё сильнее и сильнее кренилась на бок. Похоже, она летела лишь на одном упрямстве автопилота. Пилот глянул вниз и непроизвольно зажмурился. По безмятежной водной глади Блуждающего озера вслед за летящим аэрокаром катилась одна единственная волна, постепенно поднимаясь всё выше и выше.
Рей даже не поверил своим глазам, когда внизу, наконец, мелькнула полоска белёсого берега.
– Капитан, прыгаем или ещё подождём?
– спросил Сайнар. Его раненая рука сильно болела, да ещё и Мимир своей тяжестью придавливал человека к пластиковому корпусу, не думая о болезненности своих "объятий". Хитрец оглянулся назад, чтобы встретиться взглядом с Реем, но вместо этого увидел гигантский черный вал, несущийся за ними следом.
Миг - и стена воды обрушилась на берег, подмяв его под себя. Поднявшись ещё выше, она продолжила бег за ускользающей добычей. Деревья на берегу приняли атаку на себя и, разбив волну, заставили её рухнуть вниз и откатиться назад.
– Уф, я думал, что нам конец, - облегчённо выдохнул Сайнар и только сейчас осознал, что непроизвольно задержал дыхание.
– Если останемся здесь, то конец как раз и наступит, - Тирс беспокоилась о висящем капитане. Спускающийся аэрокар почти задевал собой верхушки деревьев, грозя размазать человека о толстые ветви.
– Мимир, отпускай! Прыгаем на деревья!
– скомандовал Рей.
– Нельзя сюда, - метаморф ещё крепче прижал людей к корпусу.
– Я, может быть, и выживу, а вы - нет! Нужно ещё выждать.
Аэрокар задел днищем одну из ветвей. В мгновение ока прочнейший пластик оказался легко разрезан в месте соприкосновения. Темная жидкость, наполнявшая корпус машины, хлынула в разрез, уменьшая тем самым общий вес. Это отсрочило неминуемую катастрофу, хотя и ненадолго.
Рей, раньше считавший свое положение достаточно безопасным и позволяющим ему наблюдать за происходящим внизу, после слов Мимира рывком подтянулся на руках, стараясь забраться повыше на корпус аэрокара. Ещё больше в правильности своих действий юношу убедил тот факт, что тоненькая веточка с длинными иглами вместо листьев на его глазах легко располосовала корпус.
Мимир приподнялся, насколько мог, старательно высматривая одному ему ведомые приметы.
– Нам, кажется, повезло, - обрадовался
– Я тебе охотно верю, - отозвался Сайнар и философски заметил, - хотя, на мой взгляд, само слово "везение" в нашем случае всегда вариант между плохим, очень плохим и ужасным.
– Держитесь за меня!
– метаморф напрягся и крепко прижал к себе людей. Оттолкнувшись от начавшего заваливаться на бок корпуса растерзанного аэрокара, он прыгнул вниз, стараясь точно попасть в просвет между деревьями, и при этом ни одного из них не коснуться. Набранный в пористое тело воздух смягчил удар о каменистую почву при падении с пятиметровой высоты. Правда, как ни старался Мимир быть предельно осторожным, но всё же слегка задел одну из выступающих веток. Острейшая игла легко прошла сквозь него, впрочем, для метаморфа подобное ранение не являлось чем-то непоправимым или ужасным. Он больше беспокоился не о себе, а о самочувствии своих друзей, оглушённых падением.
– Капитан, Тирс, Сайнар - вы живы?
– По крайне мере, я жив, - раздался глухой голос Сайнара, - но это временно. Если эта парочка тяжеловесов не слезет с моих помятых рёбер и раненого плеча, то, клянусь подбитым глазом Йорзигуна, мне уже недолго осталось.
Хитрецу действительно досталось больше всех, не считая метаморфа. При приземлении он оказался в самом низу, смягчив таким образом падение Тирс и Рея, отчего особого прилива радости и восторга по поводу мягкой посадки не испытывал.
– Извини, друг, - улыбнулся Рей, подавая Сайнару руку, - в следующий раз поменяемся местами.
– Твоё Величество, я к тебе очень хорошо отношусь и ценю твоё предложение, однако в следующий раз предпочёл бы, чтобы подо мной оказался не костлявый принц Иззара, а мягкая Тирс, - мечтательно вздохнул хитрец, бросая взгляд на девушку.
– Не дождёшься, - голос дарлокианки звучал сухо и жёстко, но глаза смеялись. Среди суровых жителей опасной планеты Дар Локи не поощрялось зубоскальство и балагурство. Подобное поведение считалось невозможным для воинов, особенно когда вокруг столько опасностей. В душе девушка признавала, что от сказанной вовремя шутки настроение поднимается, а тяготы пути уже не кажутся непосильными, зато внимание как раз наоборот - обостряется. Однако своё мнение по этому поводу она не собиралась высказывать вслух.
– Мимир, ты как себя чувствуешь?
– Для такого путешествия и такого приземления очень даже неплохо, - смутился метаморф, польщённый вниманием к своей персоне. Он и раньше попадал в опасные ситуации, но переживать трудности в компании гораздо приятнее, чем в одиночку. Этот факт для Мимира был неоспорим.
Люди с интересом оглядывались вокруг. Со всех сторон их окружали идеально ровные, гладкие и абсолютно одинаковые стволы деревьев, но не круглые, а шестигранные. Словно каждое из них являлся монокристаллом, выросшим до небывалых размеров. Рей сделал три шага к ближайшему дереву и стал пристально разглядывать мутно-белый ствол размером в один обхват. Сторона шестигранника выглядела столь гладкой, как будто кто-то очень старательно её полировал. Юноше даже захотелось провести по ней пальцем. Помня легкость, с которой ветви расправились с прочным металлопластиком корпуса аэрокара, он не решился на подобную авантюру. Тонкая поблескивающая в лучах солнца прямая линия, соединяющая две грани, устремлялась ввысь. Уж она-то своим хищным блеском точно не вызывала желания её потрогать.