Ни поцелуя без любви
Шрифт:
Морт целовался, как бог, и Фиджи просто подчинялась богу, ничего больше. Она согласилась бы на все — лишь бы бог никуда не уходил.
И когда Морт оторвался от ее губ, Фиджи не спешила открывать зажмуренные глаза. Наверное потому, что знала: Морт рассердится.
Он и рассердился, только вот непонятно, на нее или на себя. Сдвинутые брови сошлись в одну линию, синие глаза потемнели.
— Ты опять, Фиджи Стивенс!?
— Ух… я… Морт, ну…
— Почему ты отворачиваешься? Почему ты не смотришь мне в
— Уоу-у, Морт…
— Да, Ифигения, и я здесь ни при чем. Я виноват только в том, что не могу отвести от тебя глаз…
— Морт, я… Ты…
— Я голоден, Фиджи. Мне трудно смотреть на тебя и не испытывать простого человеческого вожделения. Я тебя вожделею, Ифигения:
— Морт, я не виновата…
— Виновата. Потому что ты меня тоже вожделеешь. Знаешь ли ты, что на всем земном шаре наберется едва ли с десяток блондинок, которые знают смысл слова «вожделеет»?
— Не смешно, Вулф…
— Я — Джо, твой обожаемый пупсик и ненасытный слоник. Не забывай об этом.
— Я тебя… сейчас… коленкой… стукну…
— Потому что ты лживая и эгоистичная, Ифигения. Ты трусишь и убегаешь, потому что у тебя наверняка есть отходные варианты…
— Ты что, дурак?!
— Почему ты меня боишься? Я не причиню тебе зла, боли, никогда не сделаю тебе ничего плохого… Я вряд ли смогу тебя чем-то удивить, Фиджи Стивенс, ведь ты наверняка видела в своей жизни не одного возбужденного мужчину…
— Ой, дура-ак….
— Дурак у меня в штанах, как выражаются собратья Джо Вульфа. Будь честной хоть раз в жизни, скажи хотя бы самой себе — ведь ты же хочешь того же, чего хочу я?..
С этими словами он нежно провел кончиком пальца по приоткрытым коралловым губкам и замер, почувствовав, как она кончиком языка коснулась его пальца… как нежные губы обхватили его…
Это было эротично до такой степени, что Морт едва устоял на месте. Фиджи не сводила с него голубых отчаянных глаз, и он хрипло выдохнул:
— Будь осторожна, блондинка! Я слишком долго хотел тебя, так что сейчас ты играешь с огнем.
Вместо ответа с ее губ сорвался лишь слабый чувственный стон, и тогда Морт отнял палец от ее губ и вновь приник к ним долгим и яростным поцелуем. Он хотел, чтобы ее губы касались всего его тела, а в особенности той его части, которая сейчас доживала последние мгновения перед тем, как взорваться от напряжения…
Руки девушки скользнули по его груди. Морт схватил ее за запястья и прижал к стене, словно распяв Фиджи. Халат распахнулся, и то, что Морт увидел под ним, заставило его зарычать, навалиться на девушку всем телом. Он грудью ощущал ее грудь, кожей чувствовал бешеный стук ее сердца, ужасался и восхищался нежностью ее кожи…
Ему необходимо было держать ее за руки, потому что иначе он вряд ли мог бы отвечать за себя. Руки Фиджи творили с телом и разумом Морта что-то немыслимое.
Он
— Я хочу целовать тебя, Фиджи… Я хочу пробовать тебя на вкус… Всю тебя, золотая королева…
Она сгорала от страсти, изнемогала от желания, улетала от счастья — и — и до сих пор не верила, что это происходит с ней. Никогда в жизни не ощущавшая такого мощного желания мужчины, Фиджи инстинктивно отвечала на все его движения, и их тела двигались в едином ритме, а сами они постепенно растворялись друг в друге, вовсе не замечая тех разрушений, которые творились вокруг…
Падающий халат увлек в ванну стопку полотенец, со звоном покатились по мраморным плиткам пузырьки и флаконы с шампунями и тониками, солью для ванны и маслом для тела… А когда Морт вкрадчиво и медленно обхватил губами нежный сосок, и Фиджи выгнулась в его руках, не в силах сдерживать возбуждение, ее вскинутая рука смахнула рубашку Морта с крючка…
Элис Монаган стремительно повернулась к вновь появившемуся изображению. Что ж, похоже, они занавесили камеру случайно. Во всяком случае, открылась она на самом интересном месте. Сейчас этот кобель отдерет свою супружницу прямо у стены ванной, она уже голая и закинула одну ногу ему на бедро, а он железный парень, до сих пор не расстегнул штаны. Что ж, стратегически верным будет подбросить ему «веселые картинки» прямо в разгар стояка…
Элис мрачно усмехнулась и отвернулась от экрана.
— Пиноккио! Где снимки? И не стой с такими горящими глазами. Можно подумать, ты в первый раз все это видишь.
— Нет, мой генерал, но меня это заводит. К тому же в прошлый раз я едва смог удержаться. Она очень хороша, эта шлюшка из Нью-Йорка. Дай досмотреть…
— Иди, придурок! Если он начнет ее трахать, то до следующего утра не остановится. Позвони в номер и передай конверт с корреспонденцией на имя Джо Вульфа, понял?
— Понял, понял…
Элис проводила Франко взглядом и вполголоса добавила:
— На имя Джорджа Мортимера Вулфа, если быть точными. «Эль» — твердое…
Морт обнимал ее, лаская обеими руками, приподнимая девушку за бедра и прижимая ее к себе. Фиджи стонала в промежутках между поцелуями, обвив его шею руками, и все шло к тому, что грехопадение произойдет именно в ванной, но в этот момент откуда-то с другой планеты донесся приглушенный звонок. Всклокоченный и ошалевший Морт отстранился от Фиджи, окинул обнаженную нимфу восхищенным взглядом и прорычал: