Ни сегодня, ни завтра, никогда!
Шрифт:
— Что ты готов отдать мне? — эхом в небе отозвался голос лунной богини.
— Я готов отдать тебе Гаута. Хочешь?
Лациф напряженно молчал, Тенебра размышляла. Время текло, но вот что-то сверкнуло в небе, и серебряный телот помчался прямо к вулкану:
«Вот мой ответ!»
«Гаут, к тебе!» — мысленно заорал Лациф, на ходу перевоплощаясь в демона и запуская копье в серебряную птицу. Попало, но вошло не глубоко и упало на землю, однако этого хватило, чтобы изменить траекторию ее полета.
Из вулкана поднялась огненная волна и бросилась на телота, тот завизжал
«Чертовы птицы!» — фыркнул Лациф и поднял копье.
Он замер, прислушиваясь и принюхиваясь. Вот над головой зашелестело, ветер принес аромат жареного мяса и паленых перьев. За спиной он услышал трепет крыльев, развернулся…но там никого. Зато увидел, Гаута несущегося в противоположную от него сторону.
Лациф осознал происходящее. Сделал резкий шаг вперёд, на ходу поворачиваясь… и уткнулся своими желтыми глазами прямо в серебряные глаза второго телота. Распахнутый изогнутый клюв застыл перед ним, впервые оказавшись настолько близко. Сотни мелких тончайших острых игл торчали внутри клюва этой птахи, готовые проткнуть насквозь и превратить в дуршлаг любого, кто попадет в них.
Но телот не двигался. Остекленевший взгляд замер, и гомокул со всего маха, вонзил копье в раскрытую глотку птицы: «Пробивной удар!»
Та дернулась и пронзительно закричала, а потом, захрипев, бросилась вместе с копьем ввысь. Лациф выругался и, обращаясь в волка, сиганул за ней. Прыжок, и он закусил в зубах ее крыло. Серебряная завопила и стала падать на землю, а вдалеке рухнул Гаут и второй телот.
Драка была в самом разгаре. Демон обвивал, подобно змее нежное сияющее оперение птицы, оставляя на ней черные следы ожогов. Та вилась под ним, громко кричала, словно звала на помощь и умоляла о скорой смерти.
«Вот в чем плюс моей бестелесности! Меня не убить, глупая тварь!» — слышал Лациф его азартный крик в своей голове.
Он усмехнулся и впился во второе крыло телота, что приземлился на спину. Тот сипло захрипел и торопливо, переворачиваясь, попятился от него. Взгляд птицы был таким живым и напуганным, что Лациф на секунду растерялся.
Серебряный умоляюще глядел. Над ним зависла когтистая волчья лапа, но Лациф не торопился пускать ее в ход. Волк очень медленно и осторожно, внимательно глядя на телота, опустил лапу, и птица склонила голову в знак благодарности, как вдруг ее словно толкнули сзади, и она в отчаянии, смотря прямо на него, будто моля о прощении, бросилась на Лацифа. Тот успел только распахнуть пасть, защищаясь. Секунда, и шея захрустела промеж его клыков. Птица рухнула на камни и глазами полными скорби уставилась на короля. Неприятная тяжесть новой расправы легла на его плечи.
«Да что же ты такое?»
Он обратился гомокулом и присел над все еще дышащим телотом. Осторожно коснулся пернатой головы и провел рукой по сияющему длинному изогнутому клюву. Птица попыталась поднять голову, но у нее не вышло и, издав последний болезненный вздох, ее полоса жизни потухла.
— Что тут творится?
«Какого ты там сидишь!?» — услышал он вдруг рев Гаута в своей голове.
Лациф поднялся. Аккуратно вытащил
Телот несся на лаву, а та струилась вдоль его тела, оставляя все новые и новые раны, однако птица как сумасшедшая продолжала кидаться на свою смерть.
«Может не убивать? Может попытаться поговорить? Разобраться с этим?» — думал король на ходу.
Но как только телот засек его, тут же сменил цель и кинулся на гомокула. Лациф метнул копье:
— Гаут!
Демон взвился и, обмотавшись вокруг золотого пера, прорезал птицу огненным лезвием напополам. Та закричала и полетела вниз, напоследок глянув на Лацифа своими полными ужаса и страха глазами.
«Сдохла, наконец!» — рявкнул демон, оборачиваясь вокруг запястья короля.
А он, не отрываясь, смотрел в сторону замка. Там, на помосте стояла хранительница и также внимательно смотрела на него.
— Пойдем, Гаут. Ничего не вышло. Договориться мирно не удастся.
«Смотрю огорчился, что не смог меня сбагрить», — фыркнул демон.
— Я же сказал, никому я тебя не отдам. Я даже рад, что не пришлось заморачиваться со всем этим. Однако, насколько она уверена в РИЯ, что предпочла отказаться от моего предложения. Я надеялся, что ненависть и страх к тебе заставят ее сглупить.
— А что ей я, — хмыкнул Гаут, — теперь в Цивитасе есть демон пострашнее, которого она явно и ненавидит, и побаивается больше меня.
Лациф уставился на него, а тот захохотал.
«У тебя талант заводить себе доброжелателей!»
— И не говори, — усмехнулся король и снова глянул на помост, но там уже никого не было.
Глава 2
— Ну что будешь делать завтра? — один из стражников Дороса, облокотился на стену сторожевой башни и глянул на своего напарника.
Тот пожал плечами, раскладывая карты на столе.
Солнце уже зашло, и теперь на темном небе восходила холодная серебряная луна.
— Завтра день рождение у Бруни. Я купил ей подарок, схожу подарю.
— Она ж тебя терпеть не может, — хмыкнул стражник, поглядев на друга, но тот отмахнулся.
— Избыток не убыток.
— Ну, тоже верно. А я завтра хочу к брату заглянуть, но только после обеда. Хочется отдохнуть, развеяться. Потрачу немного кровных.
— На очередной хлам, — усмехнулся стражник за столом.
— Ой ой ой! — погримасничал второй. В дверь постучали, и парень широко улыбнулся. — А вот и смена пришла, — пошел он к дверям. — Высплюсь сего…
По его горлу прошелся кинжал, лезвие которого мерцало белизной. Кровь багровым потоком хлынула и окропила серый пепел, оставшийся на полу.
— Эй, Сэл, ты… — но и этот стражник упал замертво, получив клинок в живот.
«Теперь расходимся. Никого не оставлять, убивать всех. За каждого сотого Создатель даст по сто тысяч, так что не теряйте времени даром», — скомандовал человек в плаще, лицо которого было скрыто капюшоном.