Ни шагу назад!
Шрифт:
- Посмотрите на этих водолазов!
- Почему бы тебе Шелехов не исполнить туземный танец?
- Сами танцуйте!
- Это, наверное, новый способ боевых действий, бродить вокруг врагов полуголыми!
- Я бы на тебя посмотрел? – возмутился Григорий и сплюнул.
– Пошли бы вы выступать... знаете куда! Что вы тут развопились? Мы им «гансов» преподнесли на серебряном блюде, а они ещё выкаблучиваются…
Когда процессию из пленных и полуголых бойцов увидел лейтенант Большаков, он был ошеломлён.
- Что это здесь такое
- Наша одежда осталась на берегу.
- А почему вы сразу не забили тревогу?
– строго спросил лейтенант.
- Мы подумали, что их немного, и хотели застать врасплох.
- Впредь, будьте так любезны, предоставьте думать мне.
Анатолию тут же пришлось стать переводчиком. Оказалось, что немцы были заброшены на парашютах прошлой ночью. Им удалось добраться до камышовых зарослей, и они планировали атаковать днём, но не решались на это из-за численного превосходства противника.
- Правильно, что не решились.
Допрос оказался совсем нелёгким. Приходилось вытягивать из них каждое слово под угрозой пистолета. Большаков допытывался, кто был их командиром, но они не хотели отвечать. Даже его размахивание пистолетом не дало результатов.
- Товарищ лейтенант, посмотрите!
– Один из молодых солдат показал командиру значок офицера войск СС, который нашёл в камышах.
- Отлично.
– У Большакова при виде двух золотых молний, от бешенства даже выступила пена на губах.
– Я даю вам пять минут на принятие решения, если не укажите командира и не расскажите своего задания, то всех расстреляет.
- Может лучше в штаб отправить?
- Переводи!
Приказ потряс многих немцев. Некоторые стали молить о пощаде, но Большаков оставался непреклонен. Прошло три минуты, в течение которых пленные торопливо переговаривались друг с другом. Лейтенант приказал расстрельной команде приготовиться и посмотрел на свои наручные часы.
- Осталась одна минута, - сказал он зловеще.
– Расстреляем вас, а скажем, что убили в бою.
- Не нужно! – остановил его нервный выкрик по-немецки.
Один из пленных, с широким добродушным лицом крестьянина, выступил вперёд. У него дрожала оттопыренная нижняя губа, и растерянно бегали глубоко посаженные глаза.
- Ну?
Не говоря ни слова, он обернулся и указал на угрюмого светловолосого молодого парня, который прореагировал на это предательство с иронической усмешкой.
- Обыскать.
– Приказал взводный. – Захаров, ну что там?
- Компас, ручка, кусок веревки, ничего особенного.
- Расстрелять мерзавца!
Двое солдат из третьего взвода стояли ближе всех к Большакову, он кивнул им. Одного из них Григорий знал, это был рядовой Хабаров. Другой незнакомый ему новичок. Хабаров упёрся взглядом в землю и стоял не шелохнувшись. Он был фронтовик-ветеран, и такого рода работа ему не нравилась. Юноша побледнел до кончиков волос и глядел на Большакова с ужасом, как будто не верил, что приказ
- Шевелитесь, - холодно сказал лейтенант.
– Я не потерплю неповиновения!
Слегка пожав плечами, Хабаров двинулся к эсесовцу, чтобы повести его на расстрел. Новобранец последовал за ним, его колени заметно дрожали.
- Там сзади есть окоп…
Затем все услышали сухой выстрел, за которым быстро последовал второй. Солнце заходило за горизонт кроваво-красным огненным шаром.
- До ордена взводный явно не доживёт, - тихо сказал Григорий Захарову.
– Я бы на его месте во время атаки спину не показывал.
- Некоторые военные ведут себя так, как будто у них в запасе десяток жизней, - глубокомысленно произнёс сержант.
– А в бою боятся расстаться с одной!
На следующий день Большакова за самоуправство сняли с должности и куда-то увезли. Их взвод наконец-то отправили на боевое дежурство, и жить стало веселее. Худощавый нервный капитан спросил у Григория, умеет ли тот обращаться с пулемётом.
- Так точно!
– ответил он и добавил.
– Доводилось в гражданскую.
- Тогда иди и смени солдата на зенитном пулемёте вон там!
Григорий пошёл заступать, на это чёртово дежурство. Сидевший за установкой тощий солдат обрадовался, когда увидел его и сказал:
- Смена?
- Сам не догадываешься?
- Здорово! Теперь у меня есть время поспать.
- Иди, спи.
- Но кто ты, черт возьми? Никогда тебя раньше не видел.
Шелехов сказал ему, что их взвод только что заступил на охрану.
- Слава богу, - солдат явно не спешил в казарму.
– Это как раз то, что нам нужно.
- Устали спать на посту?
- Зря ты так. – Обиженно сказал он.
– Моя фамилия Бровкин.
- Шелехов.
- Тебя направил сюда старик?
- Капитан? – Григорий возился с пулемётом, стараясь разобраться в хитроумном механизме.
– У него довольно скверный характер, так?
Бровкин засмеялся и сказал, почти не раздвигая губ:
- Полагаю, ему не понадобилось много времени на то, чтобы устроить вам головомойку. Он всегда это делает с новичками. Он суров, старина Вилов.
– Бровкин поглядел на небо.
– С другой стороны капитан чертовски приятный мужик. Он наш командир роты. Не подводи его, тогда получишь то, что хочешь. Я пошёл. Смотри в оба, немецкие самолёты, не сомневаюсь, появятся с минуты на минуту.
Без особого энтузиазма Григорий до конца проверил пулемёт. Он был приспособлен под зенитные прицелы и установлен на треноге. Час проходил за часом, а самолётов не было видно.
- Может сегодня мне повезёт, - прикинул Шелехов перспективы. – В коем-то веке…
Тут он услышал гул самолёта. Через несколько минут прямо над ним прошла эскадрилья «Юнкерсов». Один из самолётов отделился от остальных. Он заложил вираж и круто спикировал, открывая огонь из всех стволов прямо по казармам.