Ни слова, господин министр!
Шрифт:
Князь сжал пальцы так, что побелели костяшки.
— Я не буду угрожать. Сотру тебя и имя твое предам позору. Тьма во мне тому подтверждение, — оборвал его Родерик, позволяя крупному черному бутону сначала возникнуть, а затем и сгореть у него на ладони.
Король подошел к зеркальной двери и поправил на голове несколько прядей, хотя волосы и без того лежали ровно.
— Вот, прозвучало. Ты терпел целых пять минут. Но я не закончил свою мысль. Мои шансы выжить и избавиться от тебя высоки. Повыше, чем у тебя. Не забывай про пари. У тебя в запасе всего несколько дней, а ты не торопишься
Родерик не стал отвечать. Условия пари зафиксированы и их не изменить. Одного подтверждения артефактом для его выигрыша недостаточно. Он должен был в присутствии тех же самых придворных в нескольких словах описать свою связь с директрисой Гретхема.
Санти был прав. Это чрезвычайно грязно. Он никогда не унизит Лив подобным образом.
И тут Стефан внезапно расхохотался. Он смеялся довольно долго. Потом вытер уголок глаза, потому что выступили слезы… Осторожный безумец, но все-таки безумец.
Какой момент он, Родерик, упустил? Была ли возможность спасти Стефа… Когда зависть сожрала его брата полностью? Тот с детства понимал, что в младшем переизбыток силы.
А ведь будь правитель в порядке, князь бы спокойно стоял в его тени. Не выносил он эти пляски вокруг «рыгалий».
— Знаешь… знаешь в чем твоя ошибка? — сообщил Стефан, так и не отсмеявшись как следует. — Ты во всем ищешь рациональное звено… Что я задумал, как я стану действовать… Я же просто устал от тебя. От великого мага, который все время торчит рядом. От угрозы, которая заключается в том, что ты дышишь. Я не покину трон живым. Запомни уже. Я готов убить тебя, готов умереть сам. Только с одним условием — будучи королем. Пусть здесь все сгинет после, а страну смоет к краку... Но король один. Это я. И трон я передам только моему сыну.
Шокировать Родерика на этот раз ему не удалось. Что-то такое в голове сумасшедшего и должно было родиться. Осталось прояснить последнее обстоятельство.
— Сыну? Ты собирался воспитывать мальчика Лив во дворце. Наблюдать за ним и выискивать проблески темной магии. Но что-то тебе помешало. Ты боялся привлечь к нему моему внимание, не так ли? Не утруждайся. Я в курсе, что Лив, перед тем как ей стерли память, получила право на ночь Забвения.
Вот тут король заметно дернулся и выдал себя.
— Мамочка не стала держать язык за зубами. Понятно… Подозревал, что, как только доживешь до сорока пяти, от нее придет письмецо. Вошел в зрелость, значит. Заслужил кусок правды… Хороший мальчик, кушай. К ноге.
Родерик сохранял видимость спокойствия. Продолжал буравить брата взглядом. От этого Стефан заводился еще больше.
— Не обольщайся. Вероятность, что отец ты, равна пятидесяти процентам. И все же… Поверить в историю с Клементом мог только полный олух.
Глава 73.
В глубине души он был полностью согласен со Стефаном. Если бы он стал тогда наседать на Лив, то сразу обнаружил бы следы блоков и на этом не остановился. Но он ни в коем случае не хотел давить на девушку. Это ведь было полностью в духе маленькой
Если еще ей объяснили, что в ранге великой княгини ее ждали сплошные трудности и вызванная этим браком война… Она тут же бы выкинула эту идею из головы — да и собиралась ли Лив за него, гадал он тогда. На балу в прекрасном настроении, закончив короткий боевой курс, она лишь флиртовала, не более. Но ведь как смотрела… Между собой они почти никогда не затрагивали личные темы.
Он не мог предположить, что Клавдия применила бы к дочери лучшей подруги иное воздействие, кроме силы своего убеждения. К тому же на мелкую чужие аргументы практически не действовали.
Другая девушка цеплялась бы за этот союз всеми силами, но ее никогда не интересовало его положение. Наоборот, Оливия любила подчеркнуть, что он, в отличие от нее, связан по рукам и ногам.
Чего хотела восемнадцатилетняя магичка? Он никогда не задумывался об этом. Наверное, боялся, что ему в этих планах не найдется места. Кажется, она мечтала путешествовать… Взрослый мрачный маг и молоденькая девочка. Им находилось место разве что в парке при госпитале, когда Родерик заново учился ходить, или в рекреационных комнатах особняка Бланшей.
Что давала ей их странная дружба? Они обменивались силой под разными предлогами. Свет и мгла идеально дополняли друг друга, словно заполняя у обоих энергетические лакуны. За несколько месяцев до бала Лив вернулась из своей школы совершенно подавленная. Она отказывалась принять тот факт, что ей не стать целителем, не пойти по стопам матери.
Тогда они проговорили половину вечера, а вторую провели на городской ярмарке, спрятавшись под личинами. Она впервые чмокнула его в щеку. На утро у нее был экзамен по универсальной магии, на котором она с блеском подтвердила, что отдающая магия — ее призвание.
Почему он боялся замечать ее чувства? Почему был уверен в своих, а ее ответа был готов дожидаться годами? Терпеть до тех пор, пока она повзрослеет. В это время бесстрашная девочка, рискуя жизнью, доказывала ветхой реликвии в хранилище Конрадов, что она его любит и ничего не боится. И ведь доказала. Причем делала это на протяжении тринадцати лет, ни разу не дрогнув.
— Что за столбняк на тебя нашел, братец? Я ожидал каких-то ярких эмоций. А ты окопался в себе. Ограничился всего одной убийственной сферой. Маловато для величайшего темного мага.
Родерик поднял голову. Ему удалось справиться и со второй волной гнева, обратив ее против себя самого.
Воздействие к Лив применила отнюдь не Клавдия. Стефан скорее всего уже охотился за девушкой. Узнав о том, что она претендует на князя, он сделал первый, сокрушительный, ход для устранения брата. На защиту Родерика встали три женщины. Он так и не заподозрил трагедии, разыгравшейся у него под носом.
Но что толку сейчас уничтожать себя чувством вины? Если он победит, то у него впереди все оставшиеся годы, чтобы боготворить Оливию. А проиграет… то хотя бы жизнь будет потрачена с пользой. Он обязан спасти ее и мальчика.