Ни слова, господин министр!
Шрифт:
Я так спокойно решала за Родерика. Похоже, действительно собралась за него замуж.
— А что ответить родителям, которые требуют расторжения договора?
Выпускать девочек за пределы пансиона сейчас было бы халатностью с моей стороны.
— В школе карантин. Через неделю вернемся к этому вопросу.
Вошла Мэри с дымящейся чашкой.
— К вам Его Высочество. Вид такой, словно у него болят зубы. Но чрезвычайно любезен.
Следом показался Родерик.
— Доброе утро, дамы!Я не верила своим глазам. Князь кланялся и при этом не морщился.
Глава 68.
Родерик Конрад, после бала
Ангелина сегодня его не порадовала. И если днем ранее она пришла в восторг от открывшегося дара, то вчерашние новости из Элидиума сделали ее почти невыносимой.
Родерика разбудил грохот в соседней комнате. Девочка крушила полки, этажерки, расшвыривала игрушки. Хорошо, что посуду они держали в столовой, а не где попало. В семье магов ее следовало убирать подальше.
Княжна вернулась прямо во время занятий. Об отце она не беспокоилась, уверенная, что он давно ушел по делам. До Родерика донеслись всхлипы. Он выждал еще пять минут и постучал.
Девочка, если и изумилась, то виду не подала. Держать лицо Конрады учились еще в период грудного вскармливания. Тем не менее, она окинула его внимательным взглядом. Убедилась, что отец в порядке.
Сделала реверанс, хотя обычно просто подходила обниматься.
— Ты никогда не встаешь так поздно. Уже миновал полдень. Как прошел королевский прием? Все эти слухи, что Стефан готовит на тебя покушение, что ты женишься на этой ужасной женщине…
— Ходили и раньше, — коротко улыбнулся Родерик. — С этой "ужасной" затворницей мое имя соединяли задолго до того, как твоя мама сбежала со своим послом. Я же тебе рассказывал, что мы с Оливией дружим больше двадцати лет. Кто тебе пишет, подружки?
Девочка кивнула. Спор этот велся еще между ее родителями. Родерик из соображений безопасности был против, чтобы она общалась с кузинами и другими девочками своего возраста, что приходили к ним в гости. Аурелия часто срывалась. Кричала, что лучше пасть от руки наемного убийцы, чем всю жизнь просидеть в доме без слуг, без друзей, не имея возможности выйти.
— Они спрашивают, не отравили ли меня в пансионе и видела ли я свадебное платье будущей мачехи. Второе, думаю, волнует их больше.
Оба помолчали, собираясь с мыслями. Ангелина продолжила первой.
— Не жди, что они перестанут мне писать, потому что я уехала из столицы. Я же могу стать дочерью короля или его невинно убиенной племянницей. Еще неизвестно, что романтичнее.
Князь глухо выругался на армейском наречии, которое Ангелина, между прочим, зачем-то изучала. В этом они с Лив очень похожи. Невозможно видеть дочь в таком состоянии. Для всех остальных в плохие дни она превращалась в жутко язвительную ведьму, а для него оставалась расстроенным маленьким ангелочком.
— Иди сюда. Прекращай. Ты же знаешь, что я сделаю все, чтобы все у тебя было хорошо. И дар блокировать чужую магию… Разве это не отличные новости. Не то,
Чтобы ее обнять, ему пришлось согнуться почти пополам. Губы Ангелины были скорбно сжаты.
— Она беременна. Ты в курсе? Придется делать вид, что мне интересен этот ее дорогой Элежберт… Элежбертионель. Или что-то такое… Я до сих пор не могу запомнить его имя. Не хочу! Теперь ничего не будет как прежде. У мамы другая семья. А ведь она столько сделала, чтобы сохранить эту. Ждала тебя, прощала…
Князь подавил желание резко оборвать разговор. Тогда Ангелина только сильнее замкнется. Пусть выговорится.
— Я был так себе мужем. Не отрицаю. Наши государства заключили союз. Фересия получила рудники, а родина твоей мамы — укрепленные границы и присоединение спорной территории. Мы оба не питали иллюзий. Уважительно относились друг к другу.
Ребенок был обязательным условием этого договорного брака, но, к удивлению жены, князь легко согласился с тем, что первенцем станет девочка. Они спланировали пол малыша и со следующими оба не желали торопиться. Каждый по своим причинам. В конце концов родить от Конрада — отдельный подвиг.
— Я видела, как мама темнела, когда ты возвращался после долгого отсутствия и не приходил домой ночевать. Ей было не все равно.
— Это не тема для разговора с ребенком, Ангелина. Твоя мама всегда вела себя безупречно. Как только я понял, что оан счастлива, и единственное, что это счастье омрачает, это разлука с тобой, то расширил этот краков канал между мирами. Прорубил его по-новой. Если что-то пойдет не так здесь, ты сможешь жить у них. Сможешь переехать туда, как подрастешь. Да даже в ближайшие дни… Раз ты так расстроена, я договорюсь с Оливией, она отпустит тебя на недельку. Проведешь ее с мамой и перестанешь фантазировать, что она стала любить тебя меньше.
Вместо того, чтобы обрадоваться, дочь напряглась сильнее и уперлась ему лбом в живот. В детстве она обожала бодаться. Привычка проявлялась, когда княжна нервничала. Как заикание у Лив.
— Ты думаешь я не вижу, что ты два дня на пределе? Задумал избавиться от меня, чтобы я не смотрела, как ты погибнешь? — когда она по-настоящему злилась, из голоса исчезала детская визгливость. Вместо нее добавлялась сталь. — Ничего подобного, папочка. Я Конрад и я часть семьи. Я отомщу за тебя — или ты за меня. Как пойдет. Совпадение, что эта необычная сила проявилась во мне сейчас, — перед тем, как вы со Стефаном можете все здесь уничтожить? Ну-ну. Тьма не должна пожирать тьму. Это закон.
— Тебе десять лет, пигалица… Месть, закон, предназначение. Кого я воспитал? Я точно помню, что исправно покупал тебе кукол.
— Ты и воспитал. У меня от разговоров о достоинстве везде мозоли. Разбуди, и я среди ночи перескажу, почему достоинство фермера — это благо и дар, а достоинства короля — тяжкая ноша, которую он норовит рассыпать по дороге.
Князь смутился. В моменты магического истощения он начинал болтать, а Ангелина вечно оказывалась рядом.
— Твой дедушка в шутку называл корону «моя рыгалия».