Ниалл. Возвращение Повелителя Света
Шрифт:
— Огромное упущение Госпожи Порядка. Ниалл, — он протянул ладонь.
— Персефона, — отозвалась девушка и вложила свои тоненькие пальчики, уверенно сжав протянутую руку Бога. Он отметил про себя насколько нежная у девушки кожа, словно зефир. И фарфоровая. Ему захотелось прижать ее ближе, прямо здесь, за шторой, и почувствовать зефирной кожи на вкус. Так ли она сладка, как на ощупь?
— Подожди, Ниалл? Ты — Повелитель Света?
Ниалл кивнул, уточняя:
— Это проблема?
Персефона пожала плечами:
— Мне все равно.
Бог недоуменно смотрел как девушка делает глоток, отставляет стакан, отправляет в рот кусочек огурца, и теряет к нему всякий интерес. Впрочем, интереса не было с самого начала. А где же: «Ой, простите, Повелитель,
— Потанцуем? — Бог протянул ладонь, когда трели скрипки сменились на нежную мелодию фортепиано. Она играла так, словно капли росы колышутся на бархатных лепестках алой розы.
Персефона согласилась. Положив руки на плечи Ниалла, они кружились по залу, иногда задевая спиной гостей. Персефона на него не смотрела, а блуждала взглядом за его спиной, словно там было что-то гораздо интереснее, чем сам Ниалл. Он бегло обернулся и столкнулся с серебристым напряженным взглядом Адриана. Он сидел возле Селены на резном обсидиановом троне. Пальцы его покоились на пухлых губах, а глаза будто приклеились к Ниаллу. Дафны рядом не было, ее место пустовало. Повелитель Света нахмурился и едва повернул голову. Дафна была неподалеку, вложив свои пальцы в руки какого-то рыжеволосого мужчины. А он, словно надутый индюк, важно выпячивал грудь вперед. Конечно, когда ты танцуешь с женщиной Повелителя, это не может не радовать, особенно когда сам этот Повелитель сгорает от ревности.
— Здесь красиво, — раздался нежный голос Персефоны.
Ниалл посмотрел на нее, наклонился ближе, касаясь губами ее уха и ответил:
— Этот зал был спроектирован мной лично. Каждый мазок краски, каждая нить на вышитых картинах: все это создал я.
Персефона скептически прищурилась, но, увидев гордое и самовлюбленное выражение лица Ниалла, вдруг поняла, что верит.
— Почему же ты не сидишь рядом со своим братом и сестрой? — спросила она.
— Это временные трудности. Персефона, ты нарочно играешь со мной в кошки — мышки?
Девушка недоуменно приподняла брови:
— Прошу прощения?
Ниалл остановился. Пары вокруг танцевали, кружились по залу, шуршали подолами платьев, а одна неординарная, сразу бросающаяся в глаза пара, вдруг встала посреди этого великолепия.
— Это ты спасла меня в Небесном Царстве. Говори, в какой помощи ты нуждаешься и разойдемся.
Персефона свела брови на переносице. Она слышала о Повелителе Света разное: тиран, собственник, великолепный любовник, самовлюбленный Повелитель, поверженный Бог, но, чтобы он был еще сумасшедшим — никогда. Ниалл вдруг вздохнул и закатил глаза:
— У меня мало времени. Чего ты хочешь?
Персефона сама от себя не ожидала, но ей вдруг подумалось: сумасшествие одного могущественного Бога может сыграть ей на руку и помочь в достижении цели, если сегодня ее план с треском провалится. Она выпалила:
— Мне нужна Нефритовая Арфа.
— Зачем? — вскинул брови Бог.
Персефона высвободила из его руки свою ладонь, развернулась, чтобы уйти к своему столику, но обернулась, отвечая:
— Я хочу узнать правду.
Ниалл последовал за ней, лавируя между кружащимися парами. Копна пушистых платиновых волос маячила впереди и Ниалл шел за ней, точно завороженный. Нефритовая Арфа — артефакт для Богов. Каких же ответов хочет эта маленькая смертная? А она тем временем залпом осушила стакан с виски, промочила губы салфеткой и видя, что Ниалл не уходит, сообщила:
— Мне нужно припудрить носик.
Она подхватила сумку и вышла из зала. Оглянувшись, Персефона убедилась, что липучий Повелитель Света за ней не пошел. Тогда она юркнула под лестницу. В углу стояла больших размеров ваза с пышным букетом пионов. Глиняная тара была расписана нежными золотистыми узорами, словно художник тянул из солнца нити и оборачивал ими вазу. Девушка залюбовалась рисунком, а потом толкнула ее. Каких усилий ей стоило сдвинуть эту тяжелую громадину. Выудив пакет с черным плащом,
В длинном узком коридоре было холодно. Пахло застарелой пылью и сыростью, с потолка со шлепками падали крупные капли воды. Персефона знала как пройти к кабинету Повелительницы, где по ее мнению могла находиться Арфа. Сердце в груди отстукивало, больно ударяясь о ребра. Страх сковывал конечности, вынуждая замедлить шаг. Девушка остановилась у трех разветвлений, огороженных тяжелыми красными шторами. Персефона глянула на карту и отправилась влево. Юркнув внутрь, в нос тут же ударил запах сочных персиков. Он манил, заставляя рот наполниться слюной, а внизу живота почему-то заныло. Слева послышался шорох. Персефона замерла и медленно повернула голову. Сквозь небольшую щелку виднелась просторная комната, залитая белесым светом. На столе сидела девушка с копной каштановых волос и звонко целовала мужчину. Он, полураздетый, оттянул ее волосы назад, скинул кипы бумаг со стола и одним рывком повалил девушку на спину. Она застонала, спешно расстегивая платье. Пальцы не слушались, скользили по маленькому замочку. Мужчина ждать не хотел. Рыкнув, он дернул руками ткань, и она затрещала, разорванная на груди. Он тут же наклонился и припал к ней губами. Девушка застонала, запустила ладонь в русые волосы и откинула в блаженстве назад голову. Персефона стояла и смотрела, словно завороженная. Запах персиков окутал ее, туманил разум. Ей казалось, ноги уже унесли ее дальше, но она стояла, приклеенная к холодному полу, а в животе разрастался клубок возбуждения. Мужчина тем временем избавил девушку от одежды, притянул к себе и грубо вошел, вызывая сладостный крик, что сорвался с припухлых губ, по которым была размазана ярко-алая помада. Персефона разглядела ее глаза — большие и карие, напоминающие крепкий виски, который еще недавно наливал ей Повелитель. А какие у него красивые руки! В обрамлении серебряных колец, соединяющихся между собой тонкой цепочкой. Пожалуй, таким рукам она могла бы позволить многое. Стоп! Почему она вдруг вообще думает о Боге? Мужчина перевернул девушку, поставил ее на столе на четвереньки и вновь овладел — грубо, почти животно, вбиваясь в мягкую плоть. И она кричала, тушь со слезами стекала по щекам, с губ ежесекундно срывались стоны.
— Любишь подглядывать? — усмехающийся стальной голос раздался прямо над ухом Персефоны. Она едва повернула голову и встретилась с лазурными горящими глазами.
Ниалл расплылся в улыбке, когда капюшон, скрывающий лицо, вдруг откинулся назад, и перед ним предстала Персефона. Ноздри Повелителя трепетали, вдыхая сочный персиковый аромат. Он смешался с его — ярким цитрусом ворвался в легкие, сменился морской прохладой, и растекся на языке вкусом еловой веточки. Рука Ниалла нащупала пуговицы плаща и по одной, они выскальзывали из петель, открывая доступ к основной одежде. Мужчина обдал шею Персефоны горячим дыханием, пальцы пощекотали шею за ухом, спустились к пульсирующей жилке, а затем двинулись дальше, бесстыдно обвели ореол ее груди.
— Что ты вынюхиваешь, маленькая шпионка? — горячо прошептал Ниалл.
Скрывать не хотелось. Персиковый запах окутывал ее с ног до головы, туманил разум и развязал язык.
— Я ищу Арфу, — выдохнула Персефона и застонала.
Рука Ниалла скользнула ниже, погладила девушку по животу, забралась в джинсы. Мозг умолял ее остановить жестокие ласки, а тело плавилось в грубых горячих руках и желало одного: чтобы он не останавливался.
— Тебе нравится? — шепнул Ниалл и зарылся носом в волосы Персефоны. Они точно сахарная вата с ароматом черники, который вызвал у него восторг. Как давно он так сильно не хотел женщину. Ниалл прижался к ней бедрами, и Персефона почувствовала его возбуждение.