Ничего невозможного
Шрифт:
Мэтр Дайлип не скрывал, что внимательно слушает беседу, не прекращая чистить винтовку. И так вызывающе при этом смотрел на Росса, что тот не выдержал и спросил:
— Вам тоже требуется ободрение?
— Нет. Вы меня уже ободрили, — криво ухмыльнулся маг.
В слове «ободрили» отчетливо прозвучала издевка, а концентрация сарказма говорила опытному уху о давнишней обиде, копившейся годами.
— Я догадался. И когда же я успел?
— Было дело. Если вы, конечно, помните всех парней, которых расстреляли
Росс вопросительно приподнял бровь.
— Я вас не помню, Дайлип.
— Мы не встречались лично. Накануне у меня начался жар, лекари решили, что это тиф, и отослали в тыл вместе с обозом.
— Сожалеете об упущенной возможности? — невозмутимо полюбопытствовал Джевидж.
— А вы жалеете?
— Я? О том, что расстрелял трусов, даже не попытавшихся защитить раненых, сестер и лекарей? — вопросом на вопрос ответил Росс.
— От драгун? Вы смеетесь? Никто не устоял бы! Никто! Это выше не только человеческих, но и магических сил!
Дайлип почти кричал на бывшего генерала, который не погнушался стать в ряды расстрельной команды, лишь бы наказать дезертиров. Мало кто среди чародейской братии не знал этого эпизода из жизни лорда Джевиджа, о нем помнили и не давали забыть самому Россу. А уж какие эпитеты давали! «Кровавый мясник» — самое мягкое поименование.
Возможно, Дайлип ожидал увидеть раскаяние на лице собеседника, но он крупно ошибся — ни сожаления, ни раскаяния, ни смущения, ничего такого на физиономии Джевиджа не наблюдалось.
— Говорите, выше человеческих сил? Да? — процедил Росс. — Тогда почему сестра милосердия закрыла своим телом безногого солдата, а колдун бросился бежать? Почему доктора Рува зарубили у операционного стола?
— Если бы эльлорские драгуны ворвались в полевой госпиталь дамодарцев, было бы то же самое.
— Не исключено, и скорее всего так бы оно и было. Но тогда дамодарский генерал решал бы судьбу своих дамодарских дезертиров, если бы таковые нашлись. Я расстрелял трусов, нарушивших присягу, и только. А то, что они к тому же оказались еще и магами, ничего не меняет.
— Меня уволили под шумок, а я не был трусом и дезертиром. Уволили, только чтобы вам угодить. А я, между прочим, связывал с армией всю свою жизнь! — выкрикнул Дайлип в лицо Россу.
— Мне жаль, что та давняя история поломала вам жизнь, — твердо заявил бывший маршал. — Что я могу еще добавить? Прощения попросить? Не вижу смысла. Вы ведь не станете просить прощения за то, что другие маги искалечили мое тело, лишили последних остатков здоровья, превратили полного сил сорокалетнего мужчину в припадочного калеку? Нет ведь? Значит, мы квиты, мэтр.
И пока шел этот тяжелый для обоих собеседников разговор, кехтанцы сменили тактику обстрела. Теперь они стреляли из гаубиц, отдавая предпочтение крутой траектории и более тяжелым снарядам крупного калибра.
Первый
— В коридоры! — крикнул Росс. — Быстрее! Живо! Прячьтесь!
Следующие снаряды подожгли хозяйственные постройки, загнав обороняющихся под защиту каменных стен цитадели и бастионов.
Через двадцать минут горели казармы, пылала крыша кузни, дико кричал раненый скот и умирающие лошади, и ничего, совсем ничего нельзя было сделать. Даже добить, чтобы не мучились.
Люди еле-еле дождались паузы, пока кехтанцы снова наводили свои пушки на цель, чтобы прервать хотя бы страдания животных.
Мальчишка-стрелок, прятавшийся на стене рядом с Джевиджем, плакал навзрыд. Его пальцы, сжимавшие винтовку, побелели от усилий.
— Сволочи! Гады! Сволочи! Гады!
Нужно было что-то делать немедленно, понимал Росс. Дальше будет только хуже. И пока они будут прятаться, враг подойдет вплотную к стенам. Причем со всех сторон.
— Как вас зовут, рядовой? Откуда вы родом? — резко спросил он.
Теперь кехтанцы стреляли не залпами, а потому в сплошном грохоте и пальбе не случалось ни малейшего перерыва.
— Хаул Букк, — всхлипнул солдат. — Из Нэну.
— Вы сирота, Хаул Букк?
— Так точно, милорд.
— Вы мне поможете, рядовой Букк, — распорядился Джевидж.
— Как, милорд?
Губы у мальчишки мелко-мелко дрожали, из носа текло.
— Будете подавать мне снаряды.
— А я?! — вскинулся пристроившийся рядом Морран.
— А вы будете помогать мне наводить скорострелку. Надо этих выродков заткнуть раз и навсегда. Сейчас мы им покажем, кто в Арре хозяин!
С этими словами Росс подбежал к пушке. За грохотом перепуганного сердца в груди он не слышал взрывов. Страшно было до обморока, до предательского зуда внизу живота. Страшно было не погибнуть, а не справиться с механикой. Казалось, все знания выветрились из головы. Что, если он не сумеет правильно прицелиться? ВсеТворец-Вершитель, помоги! Но благословен будь педант и зануда полковник Томос, целый год терзавший курсанта Джевиджа в Военной академии, вбивая ему в голову азы артиллерийской науки, и вечная память мистрилу Моизену, изобретшему оптический прицел.
Никогда в жизни Россу не доводилось с такой скоростью крутить винты поворотных и подъемных механизмов.
— Открыть поршневой затвор! Заряжай! Пли!
Это тебе не древний «Шершень», в скорострелке ударник срабатывает автоматически при закрывании затвора, а откат после выстрела благодаря гидравлическому тормозу с пружинным накатником значительно сокращается, к тому же он возвращает ствол в первоначальное положение.
Выстрел оказался довольно точным, нанеся немалый урон кехтанским позициям.