Ничейная магия. Сполохи
Шрифт:
Домены напряглись сильнее. Сильно, едва не взламывая ткань реальности, а потом все пропало, и рука отшельника бессильно упала вниз с головы Воина.
Эльф осел в кресле, сползая, теряя свою выправку и разом становясь на века старше. На короткий миг Мист испугалась, что он вымер, как древний зверь Оллар Риннтае, не успев открыть им двери рая, то есть, эль-Саэдирна. Но нет — он снова выпрямился, садясь ровно, и сказал:
— Он пройдет. Эль-Саэдирн принимает его.
— Отлично, — Мист сощурилась, про себя складывая в копилку новые подозрения по части Воина. —
— Все просто, — тут же всполошилась Тилайна, хлопая себя по карманам и затем извлекая небольшой складной перочинный нож. Открыв его, она бестрепетно полоснула себя по ладони, пуская кровь, и протянула нож Мист. Волшебница с открытым сомнением оглядела его, словно оценивая потенциальный риск заражения крови, но все таки приложила лезвие к руке и надавила, прорезая кожу.
Когда показалось красное, Тилайна здоровой рукой потянула Мист за запястье и сложила их ладони вместе, смешивая кровь.
— Моя кровь к твоей крови, — сказала она. — Называю тебя сестрой перед лицом своей богини и трех других. Повторяй!
— Моя кровь к твоей крови, — послушно сказала Мист. — Называю тебя сестрой перед лицом четырех богов.
Она ожидала чего-то особенного. Может, грома с молнией с неба, или звуков небесных арф, или, может света Домена Деи, проникающего в реальность, но все было намного прозаичнее. Не случилось ровным счетом никаких особых иллюминаций.
— И все? — критически спросила она.
— Конечно, нет, — сказал отшельник и поманил ее к себе. Мист, обсасывая неглубокую рану, с некоторой опаской приблизилась, и даже наклонила голову, чтобы отшельник мог до нее дотронуться.
Прикосновение было странным — оно тут же запело вокруг нее зовом Доменов, опутывая и звеня, и она услышала очень точно и ярко голос, который что-то напевал на языке эолен, медленно отдаляясь.
— Теперь все, — подтвердил эльф, несильно отталкивая ее прочь ладонью в лоб. — Зов есть, и ты пройдешь.
— А как насчет ушей?
— Что насчет ушей?
— Эльфийские уши мне не полагаются?
— Отращивай, будет красиво, — посоветовал эльф, поднимаясь на ноги. — Идемте. До врат нам еще идти.
Сполохи прошедшего. Глава 2
— Теперь ты моя сестра, вместо Эльмистры, — тихо сказала Тилайна, когда они вышли из дома во двор и начали углубляться в заросли деревьев. — Не только Эийладд, но и ард-Риокар.
— Хоть как назовите, главное пустите уже в этот ваш эль-Саэдирн, — фыркнула Мист. К счастью, она вовремя вспомнила про зелья и залечила царапины от ножа и себе, и Тилайне, но следы от них остались у обеих, словно в обряде все-таки было что-то особенное. — А куда мы идем? В смысле, где эти ваши врата?
— Где же им быть, кроме как в месте Силы?
— Что ж, — заключила Мист. — По крайней мере, мы шли правильно до того, как свернули с пути праведного.
— Думаешь, надо было продолжать идти туда? — уточнила Тилайна. — Но мы бы не прошли во врата. Вряд ли бы сумели их открыть.
— А вот тут я бы поспорила, — не согласилась Мист. — Но теперь-то что,
— Я не так много знаю о нем, — с готовностью ответила Тилайна, косясь на мелькающую впереди, между стволов, прямую спину их проводника. — Но он живет где-то здесь уже очень давно. Отец говорил, что отшельник обитает в лесах возле места Силы со времен еще до его правления.
— А зачем он такой тут нужен?
— Как это зачем? — не поняла Тилайна. — Мудрые отшельники нужны, чтобы рассуждать о мире и дать дельный совет тогда, когда он нужен. Рилантару ли, простому ли охотнику или ремесленнику.
— Странная профессия, — одобрила Мист. — Не сказать, чтоб бесполезная, но сомнительная. Почти как моя основная, что ни говори.
Путь до места Силы был коротким — правда, Мист то и дело чудились в тенях проблески Лесных дорог, но она почему-то не рискнула спросить об этом. Не хотела очередной лекции, или, может, не хотела слышать очередное отшучивание. Место Силы, на удивление или нет, выглядело практически точно так же, как в тот день, когда она рассталась здесь с Торреном и Рахом, даже сердце на секунду защемило безысходной тоской, для которой времени сейчас не было.
Статуи были прежними, и прежней была пустая чаша, но в ее середине Мист больше ощущала, чем видела, какое-то возмущение, присутствие, словно воздух пытался обогнуть что-то более плотное и чуждое ему. Это было что-то могущественное и древнее, что-то, что содержало в себе бурю, шторм, до поры до времени огражденные барьерами.
Подойдя ближе, Мист смогла различить что-то вроде человеческой фигуры, стоящей в чаше лицом к статуе Деи, спиной к Грэнашу и протянув руки Свифту и Ллоединн. Она не имела ни плотности, ни цвета, это был скорее намеченный едва видимый контур, который легко терялся на фоне деревьев, камня и неба.
— Настоящий страж и привратник там, в чаше? — спросила Мист у остановившегося у края каменного бассейна старика.
Тот повернул к ней голову, глядя с нечитаемым выражением на лице.
— Ты видишь ее?
— Я вижу ее, — подтвердила Мист. — Это она — привратник?
— Мирт, ты про что? — спросила Тилайна, всовываясь в разговор. — Кто “она”?
— Прозрачная женщина в чаше.
— Но там никого нет?
— То, что ты чего-то не видишь, не означает, что этого нет!
— Она не привратник, она — врата, — сказал старик и стал спускаться с парапета вниз. — Заклинание, — сказал он.
Он использовал слово, которое означало именно это и так переводилось в голове Мист, но прозвучало оно как имя: Миталь.
Контуры женщины стали отчетливей, она словно откликалась на приближение эльфа и его спутников, но не повернула головы, не двинулась. Зато Тилайна внезапно вцепилась в руку Мист обеими руками почти до боли.
— Я вижу ее! Я вижу!
— Отлично, — отозвалась Мист, морщась. Сейчас, вблизи, она чувствовала в силе заклинания надрыв, прореху, места, где она слабела и истощалась. — Ты не ослепла. И что нам теперь делать?