Ничейный космос

Палмер Филипп

И чем ближе к Земле, тем ярче проявляется человеческий гений. После кольца Юпитера идут бриллианты Дайсона [25] — космические станции в виде граненых алмазов размером с Марс. Их тысячи и тысячи, они вращаются между Юпитером и Красной планетой.

Эту область-Солнечной теперь зовут Кольцевой — в память о кольце астероидов (его выработали, забрав все сырье, а потом уничтожили).

Бриллианты Дайсона вращаются, но не сталкиваются — их тщательно выверенные орбиты пересекаются в двух точках, а каждая следующая траектория отклоняется от предыдущей на пять градусов.

25

Дайсон,

Фримен Джон (р. 1923) — американский физик-теоретик английского происхождения, один из создателей квантовой электродинамики. Так называемая сфера Дайсона — гипотетический астро-инженерный проект: относительно тонкая сферическая оболочка большого радиуса со звездой в центре.

Так люди заняли максимум свободного пространства, создав воображаемую сферу из космических станций. Эту идею развили на основе принципа сферы Дайсона — в теории подобная конструкция рукотворной планеты рассчитана на то, чтобы занять возможно большую площадь — вместо крохотного шарика Земли, огибающего Солнце, получается мир, вмещающий Солнце в себя! В реальности, конечно, такая конструкция хрупка и ненадежна. Нивен [26] предлагал более прочный Мир-Кольцо, но больно уж он был хитро устроен.

26

Нивен, Лари (p. 1938) — американский писатель-фантаст; в 1970 г. вышел его роман «Мир-Кольцо», в котором описывается мир, построенный на внутренней поверхности орбитального кольца и удерживаемый там центробежной силой.

Бриллианты Дайсона оказались наиболее практичным вариантом. Каждый — миниатюрный мирок, но вместе они окружают Солнце, используя тепло нашего светила до капли. Искусственные миры дали человеку места и земель больше всех колонизированных планет, вместе взятых.

Внутри они — та же Земля с полями, лугами и горизонтом, уходящим… резко вверх. Любители высоты найдут много местечек, откуда можно полюбоваться звездным небом, только смотреть придется себе под ноги. Гравитация там искусственная, а обитатели почти всегда смотрят вверх или внутрь планеты.

Города — живые, этакий Баварский лес. Дома растут и сами принимают заданную форму. Улицы петляют, извиваются, а в определенный шаловливой программой срок на них вырастает новое жилье. Бриллианты Дайсона обшиты солнечными батареями, и города обеспечены безграничной энергией.

Каждый бриллиант — это рай, где царит полная свобода. Бери и пользуйся сколько душе угодно, только будь добр платить еженедельный взнос — за солнечную энергию, содержание энергонасосов, пользование программным обеспечением, без которого человечество пропадет.

А есть еще Ангел. Создателям бриллиантов, похоже, мало было самих миров, так они зажгли рукотворную аврору — микрозвезду, вращающуюся над планетарной эклиптикой примерно на том же расстоянии, что и Уран — от Солнца. Теперь вся Солнечная залита светом — день царит даже в ее глубинах; звезды меркнут, сияют сами планеты. Земляне всегда сыты и согреты двумя солнцами.

Мы все ближе подлетали к Земле. Я надела скафандр и на страховочном тросе вышла в открытый космос. Свет Ангела преломлялся на гранях бриллиантов, играя всеми цветами радуги. Кольца Юпитера сверкали в магическом резонансе, а блеск природных колец заставлял меня трепетать от благоговейного страха.

На одной третьей световой скорости мы прошли мимо Венеры (превращенной в тропический рай, где люди живут внутри

Древ Олдисса [27] ). На Марсе архитекторы добились величайшего триумфа: построили сеть дворцов, соединенных знаменитыми каналами, ныне заполненными водой (моторные лодки и дельтапланы сегодня — универсальные средства передвижения на Марсе).

Потом мы, наконец, развернулись и взяли курс на Землю — голубенький шарик среди прочих блестящих и сверкающих елочных игрушек.

27

Олдисс, Брайан (р. 1925), английский писатель-фантаст.

Я немало пожила на свете и помню Эру пессимизма, когда все боялись, что Земля — на грани гибели. В принципе боялись не без оснований, но сегодня моя родная планета возродилась из пепла еще более красивой и плодородной. Льды на полюсах и дождевые леса восстановлены, а десятки миллиардов жертв смертельного коктейля из глобального потепления, радиации и биологических войн теперь удобряют почву на пользу будущим поколениям землян.

Многого добились, когда я только покидала Землю: Африка жила лучше, Китай боролся с демографическим кризисом, уровень загрязнения был низким как никогда. Однако работы оставался еще непочатый край.

Через полтора века прогресс поражал воображение.

Земля возродилась подобно Фениксу.

Я включила за забрале шлема режим увеличения и долго всматривалась в очертания городов, ища Лондон. Отыскала Биг-Бен.

Я возвращалась домой.

Я сотню лет провела в раю. Но даже там я утомилась

Как мне восхвалить красоты Солнечной системы и Земли? Восславить человеческий гений, его силу воображения?

Никак. Мой язык слишком беден. В океанах живут дельфы, в небесах парят легкокостные люди, а города — воплощение роскоши. Природа не загублена, напротив — восстановлена заботами землян: Скалистые горы, Гималаи, Южный полюс, африканские саванны, дождевые леса, горы Шотландии, леса Центральной Европы, пустыни, пирамиды, Тадж-Махал, города инков и ацтеков, Белый дом, Британский парламент… все эти сокровища возрождены и сохранны как жемчужины планетарной коллекции.

Но страшно было оказаться там, где все прекрасно, где нет бедности, где образование доступно каждому, а средний уровень интеллекта — гений. Земная цивилизация распрощалась со старением, здесь красота давалась при рождении по умолчанию. Я нигде не встречала женщин с плоской грудью и мужчин с маленьким членом. Люди не умирали от ударов и сердечных приступов… они вообще больше не умирали.

Какое-то время все казалось чудесным. Я путешествовала, наслаждалась обществом, радовалась, напивалась, помогала сыну разрабатывать новые стратегии в торговой политике.

Я вновь посетила Флоренцию, прошлась по галерее Уффици, где уже не мешались толпы бубнящих туристов. Во всех венецианских барах и отелях, оказывается, установили сверкающие чистотой туалеты. Парижские официанты поразили меня тактом и обходительностью. В Нью-Йорке, жизнь, как ни странно, текла размеренно, без суеты. На Среднем Западе процветали кафе и рестораны, в меню которых изумительный капучино и различные блюда для гурманов.

В Индии я не увидела ни одного попрошайки. В Санкт-Петербурге рестораны удивили сервисом и кухней высшего разряда. От преступности, загрязнения, перенаселенности, невежественности и следа не осталось. Визы отменили, и путешествия стали доступны для всех. Одевались люди достойно и со вкусом, и при этом никто не повторялся. Чаще стали заключаться межрасовые браки.