Ник и другие я
Шрифт:
Джил поправила круглые очки и улыбнулась Рику и Лексу. И захотелось, как всегда дома, снять с неё эти дурацкие очки – они только мешали, вечно сползая с носа в самый неподходящий момент.
– Добрый вечер, господа! Парра, Рик… – тихо сказала Джил. Рик заметил – она его еще называет по имени. Все еще по имени.
Лекс вежливо поздоровался и отошел в сторону, чтобы не мешать. Его глаза так и были прикованы к панорамному стеклу реанимационного отделения.
– Джил..? Я весь внимание, – сказал с легкой грустной улыбкой Рик. Жаль, что у них
– Котяра, что ты творишь… – качнула головой Джил.
– Эм, – он скривился и отвернулся – кажется, она знала про малышку и не так поняла. Ну и к оркам все! Оправдываться как-то глупо. – Прости, все не так, как кажется…
– Так получилось? – сказала Джил любимую фразу Утеса, объяснявшую, по его мнению, все. – Рииииик, почему ты не обратился ко мне? Почему я узнаю о том, что у тебя ребенок, нуждающийся в пожизненном дорогом лечении, от кумушек, желающих покопаться в чужом белье и сделать больно хоть кому-то? Рик… Почему ты не обратился за помощью ко мне, я в конце концов в Особом Благотворительном фонде работаю! Я могла помочь!
Рик пожал плечами:
– Эм… Я не знал.
– Не знал? А для кого тут таблички натыканы? – она указала рукой на один из стендов. – На всех стенах – в случае вымогательства денег на дорогое лечение обращаться в Страховую компанию «Взаимопомощь». Рик…
Он выдохнул и честно признался:
– Я не знал, что ты придешь на помощь.
– Ты думаешь, что невозможно расстаться друзьями, Рик?
– Ну, как-то так… – он глупо развел руками. У него расставаться друзьями никогда не получалось. Он рвал отношения до конца, чтобы никогда не возвращаться и не сожалеть, как сейчас с Джил.
– Котяра, как же тебя била жизнь… – она сняла с себя очки и стала такой беззащитной и открытой… Как всегда дома. Захотелось просто провести рукой по её щеке, стирая усталость, прижать к себе, утешая или, наоборот, утешаясь, как мелкий котенок. Только он давно вырос из возраста, когда жалеют.
– Это скорее я бил, Джил. – признался он.
Она привычно протянула руку и поправила выбившуюся прядь в прическе Рика:
– Котяра, документы давай, я попытаюсь все исправить.
– Джил… – и дико, по-детски хотелось мурлыкать под её рукой. Ему, все же, без неё не жить. Ни Бланка, ни Инес, никто иной так не вспоминался, как Джил. Никто иной её не заменит. И почему правильные мысли приходят в голову, когда уже поздно?
Джил грустно улыбнулась:
– И не смотри так несчастно, Рик. Дети случаются у всех, еще удивительно, что тебе так везло до этого момента. Я разберусь. В конце концов это моя работа.
Она все поняла не так, но не оттолкнула его. Она его не оттолкнула! Это было неожиданно и… Пока не включились мозги, пока он снова не начал мести пургу из-за страхов остаться в одиночестве, Рик внезапно решился и выпалил одной фразой:
– Джил-выходи-за-меня-замуж! Я-уволился-из-стражей-могу-и-хоть-на-край-света-за тобой!.. А в Алисо у меня знакомые есть,
Он оглянулся на панорамное окно…
– Уже поздно, да, Джил? – она же решила, что это его ребенок.
Она замерла со странной улыбкой на губах.
– Поздно, – фыркнул Рик, все понимая. – это мне расплата за все.
Джил нахмурилась, что-то решая про себя.
– Котяра, я выйду за тебя замуж, но при одном условии.
– Каком? – тут же подтянулся Рик. Ему как-то обычно условий не ставили – страж, оборотень, ирбис не из последних, тот самый Арано и прочая, и прочая… Да его с руками и ногами рвали, лишь бы дотащить до алтаря!
– Ты перестанешь ругаться, Рик. И я серьезно. Дома никаких ругательств – на работе, пока я не слышу – хоть заорись, но дома нет. Я боюсь, что малышка года так в полтора-два за завтраком может сказать: «Да твою же мать, я не буду есть это проклятое брокколи, орки вас задери!!!».
Рик фыркнул, еле сдерживая смешок, а Джил кивком подтвердила:
– Я полностью серьезна. Прекратишь ругаться – хоть завтра в мэрию. И не потому, что боюсь, что ты передумаешь, а… Просто в качестве стимула не ругаться.
– Ну твою же мать… – сник Рик, – я попытаюсь, Джил.
Парра у стекла тихо рассмеялся:
– Попытка не засчитана.
Рик зло обернулся на него, но промолчал. Стащил со своего запястья золотой брачный браслет и надел его на руку Джил:
– Я попытаюсь не ругаться. Но результат, возможно, придется ждать долго. Очень долго.
Джил поправила браслет, надевая его плотнее, и одернула манжет блузки:
– Так… Когда в мэрию? И тут или в Алисо?
Рик ответить не успел – дверь реанимационного отделения открылась, из него вышел лечащий врач с историей болезни под мышкой. Он оглядел всех строгим взглядом:
– Простите, я не понял – так кто все-таки отец Локи? В первых бумагах указан некто Парра, в остальных – Арано.
Парра подошел к врачу:
– Отец я – Алехандро Парра.
Тот тут же принялся что-то чиркать в листах, исправляя:
– Сейчас, секунду, подождите… У меня новости по лечению…
Джил удивленно выгнула бровь:
– Рик, и что это значит?
Он отважно взял вину на себя:
– Это значит, что произошла небольшая ошибка…
– Это значит, – поправил его Лекс, – что кое-кто вырвал у меня бумаги и сам заполнил все данные на оплату лечения. Извините… Я так понимаю, что на помощь фонда можно уже не…
Джил качнула головой:
– Парра, хотя бы вы не глупите, фонду все равно, кто отец ребенка. Мне тем более. Но! – её указательный палец уперся Рику в грудь: – просьбы перестать ругаться это не касается.
– Так точно! – почему-то по-военному ответил Рик. Интер в кармане его джинсов басовито завибрировал, и Рик извинился: – Джил, я…
– Иди, – качнула она головой, подходя к Парре. – Значит, вас…
– Тебя, – с легкой улыбкой поправил её Парра. – Я Лекс для своих.
Джил понятливо поправилась: