Никаких обещаний
Шрифт:
— Нет, я вовсе не это хотела сказать. Я только не хочу, чтобы вы думали, будто я бросаюсь на шею первому встречному.
— А-а…
Она почувствовала, что заходит слишком далеко. И потом, почему ее должно беспокоить, придет он на вечеринку или нет?
Она переутомилась. Да, да, несомненно переутомилась. В этом все дело. Утром Эрик Ньюмен покажется уже совсем другим человеком. В свете нового дня ей будет совершенно безразлично, придет ли он на вечеринку или будет работать над своими бумагами, станет неинтересно
Не в состоянии отвести от него взгляд, Эшли стала медленно отступать.
— Было очень приятно с вами познакомиться.
— Взаимно, — Эрик вежливо, почти официально, наклонил голову, не сводя глаз при этом с ее лица.
Но она не ушла… Эшли понимала, что сон может несколько отрезвить ее, но Эрик Ньюмен все равно не станет другим человеком. Все, что с ним связано, — загадка: его внешность, почти восточная манера говорить, хоть и без малейшего признака акцента, его работа.
— Вы на самом деле ниндзя?
— Я буду преподавать ниндзя-цу в моем додзо, если вы это имеете в виду. Вместе с каратэ, дзюдо и другими видами боевых единоборств. Вас это интересует?
— О нет. Я не люблю насилие… и, кроме того, у меня нет времени на подобные вещи.
Особенно сейчас. С того самого мгновения, как он открыл дверь, Эшли ощутила какое-то непонятное воздействие, исходящее от Эрика, некое подобие гипноза, она чувствовала, что с каждой минутой все более оказывается в его власти, и у того, что происходит с ней, должна быть какая-то причина.
— Я читала, что ниндзя могут гипнотизировать окружающих. Это правда?
Едва заметный намек на улыбку коснулся его губ.
— Ниндзя учится использовать силу внушения.
Какие внушения он направляет на нее? Почему она не в состоянии повернуться и пойти к себе в квартиру?
— Не могла бы и я научиться использовать силу внушения, чтобы некоторые люди, особенно представители отборочного комитета, пришли бы к выводу, что я наилучшая претендентка на одну очень интересную работу?
Эрик внимательно рассматривал Эшли изучающим взглядом, и она ждала ответа. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он произнес с легким кивком:
— Я полагаю, вы уже обладаете этой силой.
Его ответ стал неожиданностью для нее.
— Как бы мне хотелось, чтоб это было правдой.
Ей удалось сделать еще один шаг назад до того, как он остановил ее еще одним вопросом:
— А вы и в самом деле наилучшая?
— Да, — сказала Эшли, не колеблясь.
По крайней мере, она была уверена, что обладает наилучшей подготовкой для должности, на которую претендует. Но сейчас, в этом столкновении с внезапным и столь загадочным очарованием, она, конечно же, проиграла.
—
Ей показалось, что его слова согревают. Или, может, согревает его улыбка?.. Эшли не была уверена ни в чем.
— Так не забудьте прийти вечером в пятницу, после того как закончите свою работу. Это будет грандиозная вечеринка.
— Ничуть в этом не сомневаюсь.
Эшли удалось повернуться и направиться к своей квартире, но у самой двери она оглянулась. Эрик все еще наблюдал за ней. И чтобы добавить последний штрих к беседе, она произнесла совершенно серьезным тоном:
— Вы же помните старую пословицу: ни отдыха, ни срока… — Эшли сделала паузу, но не позволила ему хоть что-либо ответить, со смехом добавив: — Говорят, без отдыха и срока — вредно для здоровья. И скучно. До пятницы.
Эрик не тронулся с места, пока Эшли не закрыла за собой дверь, затем, глубоко вздохнув, он медленно вернулся к себе.
— Скучно… Вредно для здоровья…
Прошло много времени с тех пор, как он что-либо делал исключительно ради развлечения. Решение переехать в Анн-Арбор лишило его свободного времени. Несколько последних месяцев — никаких удовольствий. Прошла уже целая вечность, как он в последний раз развлекался обществом женщины. Наверное, слишком долгая вечность для здорового тридцатичетырехлетнего тела. Его мужские гормоны, конечно же, здорово отреагировали на Эшли Келер.
Но это не удивило Эрика. Удивительным было то, что на нее отреагировал и его разум.
Из описания, данного Чарли Эшли, Эрик никогда бы не заключил, что эта девушка может его заинтересовать. Возможно, то было ошибкой с его стороны, но как только Чарли сказал, что Эшли — миниатюрная голубоглазая блондинка, он сразу же подвел ее под определенный стереотип. А когда Эрик увидел эти длинные ноги и три золотых кольца, он тотчас же приклеил Эшли ярлык «пустоголовой дамочки», проводящей часы напролет, прихорашиваясь и кокетничая с зеркалом, — женщины, ищущей мужчину, который позволил бы ей жить той жизнью, какой она привыкла жить с детства.
Но чем дольше длилась их беседа, тем больше он начинал понимать: Эшли Келер — нечто большее, чем живой коллаж из розового лака, золотых колец, длинных ресниц и аромата дорогих духов, нечто большее, чем волосы медового цвета, закрученные каким-то причудливым узлом.
Через несколько минут единственное, что он знал наверняка, было то, что Эшли действительно миниатюрна: она едва доставала ему до подбородка, и то, что она является обладательницей самого безупречно-соблазнительного ротика, который ему когда-либо приходилось видеть. Эрик постоянно ловил себя на мысли, что же он будет чувствовать, ее целуя, и что значит — ощутить прикосновение губ этой девушки к своим. Эрик ловил себя на мысли о вкусе поцелуя Эшли.