Никакой магии
Шрифт:
Подумать только, а ведь совсем недавно полет с парусной доской я полагала едва ли не за наивысшую степень риска. Да «ловцы ветра» просто жалкие трусы, цепляющиеся за свои деревяшки с кейворитовой начинкой! Во рту стало горько-сухо, зато дрожь вдруг пропала, оставив звенящую пустоту под сердцем – и, ой, ватные ноги. Нет уж, с отчаянной решимостью подумала я, сейчас я им покажу. Я им всем покажу, как летают настоящие Перворожденные! Так просто – поставить ногу на край борта, отпустить… нет, стиснув зубы, заставить себя разжать закаменевшие на ременной петле пальцы – и сделать шаг в пустоту.
– Ой!
– Добро
Пробормотав что-то вроде: «спасибо, сэр», я оглянулась вверх, на катер. Конечно же, снизу все показалось куда менее страшным – всего-то дюжина футов, в Лесу бы спрыгнула, не задумавшись и на миг. Как сделал О’Шиннах.
– Пойдемте в рубку, – Кард галантно подставил локоть, и я немедленно уцепилась за него, – наш бравый капитан, томимый любопытством, уже сгрыз ногти до самой ладони.
В тот момент я решила, что полковник шутит. Однако спустившись под приземистую, словно шляпка гриба, блиндированную крышу, поняла, что Кард лишь слегка преувеличил. Капитан миноносца выглядел ровесником Аллана и действительно имел привычку от волнения грызть ногти – или кончик перчатки. Впрочем, на фоне своего навигатора лейтенант Маккарти выглядел старым воздушным волком – при виде моих ушей он сумел ограничиться сдавленным оханьем, в то время как мичман Итон отшатнулся назад, словно увидел фамильное привидение, опрокинул чернильницу и покраснел до полной неразличимости веснушек.
Кроме двух мальчишек в рубке кое-как уместились штурвал, рулевой матрос и заваленный картографическим барахлом раскладной стол. Всевозможные циферблаты и вентили также присутствовали, но после «Ночной моли» их количество совершенно не впечатляло. И хвала Лесу – зато в рубке можно было выпрямиться, не рискуя при этом получить по затылку рукояткой архиважного маховика.
Полковник дождался, пока я и Аллан протиснемся мимо столика к наименее опутанной трубами стене, и, вытянув из кармана обгрызенный карандаш, постучал им по карте.
– Как известно почти всем вам, – начал он, – в прошлом году Ее Величество повелела воздушным судам, прибывающим в Аранию, садиться в одном из «Десяти Портов», и только после досмотра продолжать полет в глубь страны. Если же судно по каким-либо причинам неспособно выполнить данное предписание, то экипаж обязан поднять сигнал «терплю бедствие», приземлиться на ближайшем пригодном для посадки участке и связаться с местными властями. После чего ждать прибытия патрульного корабля, либо иных, особо уполномоченных Ее Величеством представителей. – Это, – Кард взмахнул карандашом в мою сторону, – историческое вступление. А теперь – то, ради чего мы здесь. Неизвестный летучий корабль был обнаружен вчера, в семь вечера, дозорным корветом «Гизмо», – кончик линейки в руке полковника уперся в точку рядом с иззубренной пилой береговой линии. – На холостые выстрелы, светограммы и другие сигналы ответа не последовало, хотя замечены они были – корабль начал ставить дополнительные паруса и набирать высоту.
– Должно быть, надеялись подойти к берегу вместе с сумерками, но не рассчитали, – заметил капитан «Грома». – Когда вынужден полагаться на
– Очень может быть, – кивнул полковник. – И, если так, отчасти план удался. «Гизмо», разумеется, немедленно связался с береговыми постами, но, пока из ближайшей воздушной гавани выслали патрульный корабль, уже наступила ночь и поиски, даже с использованием новых боевых прожекторов, оказались безрезультатны.
Прервавшись, Кард выпрямился над столом и штурман, словно получив от полковника беззвучный приказ, поспешно расстелил поверх карты новый лист.
– Стоит отдать должное графу Брейлоку, в этот раз он отнесся к делу с подобающей серьезностью, – судя по интонации полковника, у него уже имелся какой-то счет к упомянутому графу. – В графстве была объявлена Желтая Тревога, армейские наблюдатели заняли посты на возвышенностях, гражданские власти тоже оповестили, но…
– Адмиралтейство также приняло меры, – воспользовавшись паузой в речи полковника, быстро добавил О’Шиннах. – Кроме патрульного крейсера в графство еще вечером направлены два «герцога», «Леннокс» и «Ленстер». Два броненосных крейсера, сэр.
– Удивительная расторопность, – в голосе капитана мелькнула нотка иронии, – хотя рискну предположить, что истраченный уголь обойдется казне дороже, чем стоит весь злосчастный контрабандист. Если, конечно, его трюмы не набиты золотыми слитками.
– Тогда уж алмазами, – в тон ему добавил навигатор. – С грузом золота он бы не сумел так резво набрать высоту.
– Похвально, что офицер флота думает о пользе для казны, – процедил Кард, – быть может, вам стоит поразмыслить о переходе в пограничную стражу? Как раз сейчас формируется новый дивизион сторожевиков для лорда Сноуфелла.
Маккарти счел за лучшее промолчать, хотя по лицу было заметно: предложенная Кардом перспектива его совершенно не вдохновила. Еще бы, в сравнении с хребтом Глен-Мор столичный климат можно счесть почти идеальным.
– Основная часть контрабанды в Аранию всегда шла через прибрежные горные графства, – пришел на помощь товарищу по мундиру О’Шиннах. – Множество мелких бухт и фиордов, туманы и дожди большую часть года… если не разобьешься о камни, то проскочить мимо пограничников дело плевое. Даже кейворит мало что изменил – прятаться в облаках между горных вершин и в ущельях куда удобнее, чем ясным днем над равниной. Впрочем, надеюсь, – с ухмылкой добавил он, – эти сведения вам никогда не пригодятся.
– Карты, Аллан, карты, – требовательно напомнил полковник.
– Да, сэр.
Лейтенант аккуратно скрутил крышку с давешнего тубуса и вытянул туго свернутый рулон.
– Юго-запад по самым последним сводкам, сэр, как вы и приказали.
Я озадаченно уставилась на расстеленный лист. Аранийцы хоть и признавали простоту и удобство нашей системы цветовых обозначений и градаций, так и не сумели перенять ее и по-прежнему использовали гномскую систему: черно-белый рисунок с кучей пиктограмм, цифр и поясняющих надписей. Однако сейчас этот стиль был нарушен хаосом красных и синих линий – словно кто-то уронил на карту поднос коробейника и перемазанные в клею нитки расползлись по листу.