Никакой магии
Шрифт:
– Неужели заметно и для эльфийских глаз?
– Нет, это как раз гномский расчет, – отозвалась я. – Вы – необычный человек, и я не верю, что ваш любовный идеал – обычная салонная жеманница.
– О, вы просто плохо меня знаете, мисс Грин, – шок миновал, теперь уже лейтенант перешел в атаку, в голосе зазвучали привычные язвительные нотки. – Салонная жеманница далеко не самый худший для меня вариант, уж поверьте.
– Не поверю! – отрезала я. – Пусть вы и правы, я знаю вас плохо… я почти ничего про вас не знаю… но есть вещи, в которых я уверена.
– Мисс Грин, – я не могла видеть лица О’Шиннаха, но была уверена, что сейчас он улыбается, –
– Маскарад?
– Да. Видите ли, мисс Грин, я – сирота. Мать умерла вскоре после родов, а отец… – лейтенант вдруг замолк. Я ждала, затаив дыхание, больше всего на свете боясь спугнуть, порвать протянувшуюся между нами тонкую нить доверия.
– Мой отец был простым боцманом на королевском фрегате. Он погиб в бою с капером, спас корабль от взрыва… и этим открыл для меня двери «королевской мореходки». Среди всех этих сыновей офицеров и джентльменов до десятого колена я оказался первым… и единственным. Знали бы они, с кем имеют дело… но в колледже мою тайну знал только милорд-смотритель, и он сохранил ее, уж не знаю, по каким причинам. Но, – с горечью добавил Аллан, – и в роли бедного провинциала мне довелось хлебнуть изрядно.
– Вы не… – в последний миг я заменила «врете» на «шутите».
– Удивлены, инспектор?
– Поражена, – ничуть не играя, призналась я, – от макушки до пяток. В первую нашу встречу вы показались мне классическим лощеным аристократом. Ваш мундир…
– Ах, мундир, – хрипло рассмеялся Аллан, – ну да, конечно. Видели бы вы, из каких обрывков, чуть ли не из ниток подобранных, собирала все это тряпье моя тетка-белошвейка. Отчасти ради нее я и… – лейтенант дернул плечом, – она вырастила меня… и она до безумия рада и горда тем, что кто-то из нашей семьи смог встать вровень с благородными.
– Судя по интонации, – задумчиво сказала я, – сами вы не испытываете к ним особого пиетета.
– И еще как! – весело подтвердил Аллан. – После всего, чему я был свидетелем… и что пережил сам… после такого сложно испытывать к этим ублюдкам иные чувства, кроме… – он вновь запнулся.
– Ненависти?
– Скорее брезгливости. Хотя, – после короткой паузы добавил О’Шиннах, – правильнее сказать: довольно сложная смесь обид и эмоций.
– Понимаю… наверное, – вздохнула я. – С таким багажом на сердце удивительно, что вы оказались в конторе полковника Карда – скорее ваше место среди тех, за кем он охотится.
На мой взгляд, объяснение здесь могло быть лишь одно и очень романтичное – но лейтенант в очередной раз удивил меня.
– О, это довольно долгая и в чем-то забавная история.
– Так расскажите, – я чуть поерзала, еще плотнее вжимаясь в чужую теплую спину, – разве мы куда-то торопимся?
«Еще как», обиженно напомнил ветер, пробарабанив по борту ледяной дробью. Все приборы наверняка были расколочены в пыль, но я отчего-то знала: нашу изломанную скорлупку несет сквозь ночь быстрее почтового экспресса! Еще одна опасность – невидимая и неощутимая, как… пары синильной кислоты. Я читала споры людских и гномских ученых о том, что произойдет с шагнувшими за стомильный рубеж, и почти все светила науки сходились во мнении: этих бедолаг ждет смерть или безумие. Может, и к лучшему, что мы летим в непроглядной тьме, без ориентиров… если угроза реальна, близка и неотвратима, лучше и не знать о ней вовсе.
– Рассказать? –
Сквозь вой ветра и барабанную трескотню капель я вдруг услышала новый звук, полусвист, полушипение – и, дернув головой, скорее угадала, чем увидела, как мимо пронесся сгусток тьмы, чуть более темный и плотный, чем окутавшая нас мгла. Слишком велик для птицы, мал для корабля… который вдобавок наверняка зажег бы всевозможные огни. Но что или кого еще можно встретить в облаке бурной ночью?
– Маленькую колониальную войну, – человек то ли не заметил промелькнувшее мимо нечто, то ли не поверил своим глазам, – войнушку. Один генерал сходил в поход на орков… неудачно, затем орки сходили в ответ на оставшихся почти без всякой защиты поселенцев. Под самый занавес появился флот и показал, у кого тут самые большие игрушки. Просто маленькая война… но мне хватило с лихвой. Я вдруг понял, что те пожелтевшие страницы из библиотеки, те короткие выцветшие строчки – все было здесь, в Арании! Кровь, смерть, заросшие бурьяном поля и пустые скелеты вымерших городов. И неважно, что мы умеем строить паровых гигантов и воздушные корабли. Стоит лишь поскрести немного, и с любого из нас – человека, гнома, эльфа, да-да, мисс Грин! – вмиг слетает шелуха и под ней скалится дикарь с дубиной наперевес. И не важно, насколько справедливы были требования и благородны цели! Цена… слишком велика.
– Но если…
Я осеклась, заметив, как чернильный мрак вокруг дрогнул и поплыл, растворяясь в приливе зеленого света. Катер резко накренился вправо, словно продавливая бортом туманную муть – и мы вырвались, выпрыгнули прочь из кипящей облачной массы, словно рвущийся к заветным верховьям лосось.
– Великий Лес…
Удар был оглушителен – и совершенно беззвучен. Вообще не осталось никаких звуков, только звон в ушах и захлебывающийся грохот крови у висков. И сам воздух застыл, словно пчела в янтаре – под ясным, без единого пятнышка, небом. Мы словно угодили в колоссальный глиняный сосуд, и гончар еще не остановил круг, облачные стены продолжали вращаться с немыслимой скоростью, вытягиваясь от земли до самых звезд…
– Сердце бури, – потрясенно выдохнул Аллан. – Я… Творец… сколько я мечтал пролететь сквозь него…
Я молча кивнула – сил говорить просто не было. Только смотреть, впитывать невероятное зрелище, пытаться запомнить каждый нюанс, оттенок, все, до мельчайших деталей. И пусть это все равно, что пытаться выпить водопад – я должна, я обязана хотя бы попытаться! Эти яркие, даже ярче, чем в Лесу, и такие крупные звезды, эти облачные стены, похожие на трибуны древнего амфитеатра, эти призрачно-зеленые горные вершины внизу, ажурный виадук через пропасть и сверкающая стальная нить… две нити, они с каждой секундой становились видны все четче, словно мы приближались к ним…